Книга Конец пути - Антон Грановский

…И снова за окном громыхнул гром. Ника тряхнула головой, прогоняя воспоминание. Сердце учащенно забилось, накатила тошнота, однако усилием воли она взяла себя в руки.

Не нужно об этом думать. Ни за что и никогда. Она сделала то, что должна была, – избавила семью от мучителя и извращенца. Если бы она его не убила, он бы убил ее.

Ника вспомнила, как стаскивала отчима, пьяного, спустившего штаны, с кричащей Аньки, и ее снова едва не вывернуло наизнанку.

Он бы вернулся. Рано или поздно. И уничтожил бы их. Именно так решил суд, когда выносил свой вердикт: два года условно за превышение самообороны.

В кухню вошла Аня.

– Опять пьешь, – с упреком сказала она Нике.

– Не приставай, – сухо отозвалась та.

– Ты же обещала больше не пить.

Ника сдвинула брови и хмуро посмотрела на младшую сестру.

– Не болтай ерунду. Я не могла этого обещать.

Аня вздохнула и сказала:

– Ты слабохарактерная.

– И что с того? – парировала Ника, держа в руке бокал с мартини. – Выгонишь меня из дома?

– Не сейчас.

– А когда?

– Лет через десять, когда ты окончательно превратишься в старую пьянчужку. – Аня плюхнулась на диван рядом с Никой. – Никусь, – снова заговорила она, – а хочешь, я выпью с тобой? Чтобы тебе не скучно было.

Ника чуть не поперхнулась.

– С ума сошла?

– А что – тот безногий мачо мне предлагал, и я почти согласилась.

Лицо Ники оцепенело.

– Максим предлагал тебе выпить?

Аня кивнула:

– Угу. Еще он хвалил мою грудь.

Сердце Ники сдавило железным обручем, а к горлу подкатил гнев. Впрочем, от Аньки можно было ожидать любого вранья. Не стоило с ходу начинать пороть горячку. Ника подозрительно прищурилась.

– Ты выдумываешь или говоришь правду? – прямо спросила она.

Анька, как это часто бывало, когда она врала, отвела взгляд.

– Отчасти, – уклончиво ответила она.

– Что «отчасти»?

– Отчасти выдумываю. Он сказал, что моя грудь ему не очень, потому что он любит большие сиськи.

Ника поставила бокал на стол и грозно взглянула на сестру.

– Какого черта ты вообще к нему ходила?

Аня дернула худым плечом:

– Я не к нему, я к его слуге.

– К кому?

– Ну, к тому парню, который за ним ухаживает.

– Зачем?

– Просто поболтать. Он показался мне прикольным.

– Ты о нем ничего не знаешь. Попробуй осознать дикость этой ситуации – ты пошла в квартиру к двум малознакомым мужчинам. Одна!

Аня фыркнула и снова передернула острыми плечами.

– И что с того? Думаешь, я раньше этого не делала?

Ника молчала, хмуро глядя на сестру. И тогда та сказала – мягко, почти снисходительно:

– Никусь, мне почти пятнадцать лет. Раньше в моем возрасте женщины уже рожали.

– Раньше у людей был короткий век, и им приходилось взрослеть раньше! – выпалила Ника.

– Ну, тогда считай, что я тоже решила повзрослеть. Чую, мой век тоже будет коротким, уж ты об этом позаботишься!

Аня поджала губы. И тут в комнату вошла Илона. Рухнула на диван и сладко потянулась.

– Только что говорила с соседским мальчишкой, – сообщила она сестрам.

– И что? – равнодушно спросила Ника, погруженная в свои мысли.

– Он наговорил мне про наш дом кучу всяких ужасов.

Ника, не слушая Илону, поднялась с дивана.

– Ты куда? – спросила Аня.

– Пойду с ним разберусь, – ответила Ника.

– С соседским мальчишкой? – удивилась Илона.

Однако Ника и Аня пропустили ее реплику мимо ушей.

– Никусь, не валяй дурака! – сказала Аня. – Ты со своей машиной-то разобраться не можешь.

– Мужик – не машина, тут большого ума не надо. А поговорить с ним необходимо, чтобы он больше к тебе не клеился.

– Собираешься на него наорать?

– Собираюсь прочистить ему мозги.

Аня с сомнением покачала головой.

– Максим не похож на парня, которому кто-то может прочистить мозги. Он даже без ног – круче всех моих одноклассников, вместе взятых.

– Ты ничего не понимаешь в мужчинах, Нюра. Его брутальность – всего лишь поза. Хорошая мина при плохой игре. Но я с ним разберусь.

Ника вышла из кухни. Белокурая Илона посмотрела ей вслед, потом перевела удивленный взгляд на Аню:

– К тебе клеился инвалид?

– Не бери в голову, – небрежно бросила та.

Илона посмотрела на початую бутылку мартини:

– Никуся опять пила?

– Как видишь.

Она зевнула:

– Да… Она всегда пьет во время грозы. Не может себе простить, что убила твоего папашу.

Аня посмотрела на сестру холодным, неприязненным взглядом:

– Он мне не папаша. И никогда им не был.

– Ошибаешься, сестренка. В твоих жилах бежит его кровь. С чем я тебя и поздравляю.

Аня чуть прищурила такие же синие, как у сестры, глаза:

– Знаешь, Илонка, ты очень красивая девушка. Но иногда ты бываешь такой стервой, что просто удивительно. И за что только тебя любят мужики?

– За это и любят, – невозмутимо сказала Илона и потянулась за бутылкой мартини.