Ушлая проводница помогла им втащить его в тамбур. По соседнему пути с грохотом промчался встречный состав. Поезд дал гудок и тронулся. Подруги запрыгивали прямо на ходу. Стараясь не будить спящих, они прошли по вагону и щедро разложили ягоды по столикам. Воздух моментально пропитался головокружительным ароматом. «Люди, у нас прямо на столе клубника выросла!» – изумились в соседнем купе. Лакомились всем вагоном. Днем позже объедались уже черешней: студентов с корабля на бал бросили на самый вкусный из урожайных фронтов. Сортов было множество, но беда в том, что они созревали разом на десятках гектаров. Рук сельчан катастрофически не хватало, а жадная до трудовых подвигов молодежь готова была вкалывать от зари до зари. Тем более что лакомиться плодами никто не запрещал. Работали бойко, ели жадно, животами маялись дружно – мыть руки и ягоды было негде, да и нечем: вода на плантациях всегда была в дефиците. Самым востребованным лекарством оставался активированный уголь. Дешево и сердито. Запасы его в отрядных аптечках и стационарных аптеках заканчивался быстро, а пополнялись медленно. Но молодые организмы быстро свыкались с неизбежностью. А тем временем в соседних хозяйствах созревали абрикосы и персики. По вечерам на нейтральной территории студенты устраивали натуральный обмен готовой продукцией – ящик на ящик. За сезон удавалось угоститься всевозможными деликатесами. Благо, сидельцы на зонах сбивали стандартные ящики, а адресную маркировку колхозы не ставили. Чтобы сладкая работа не казалась медом, ее дополняли уборкой зеленого горошка. Тут требовалась особая оперативность – чуть помедлил, и сочные плоды, перезрев, становились жесткой дробью: урожай коту под хвост. Сушеный продукт ценился в разы меньше и стоил куда дешевле – в отличие от борщей и солянок гороховый суп хозяйки и общепит готовили не часто. Потому сбору и обработке зеленого сырья уделяли особое внимание. В этот период консервный завод работал круглые сутки, выпуская сотни тысяч банок с зеленым горошком мозговых сортов. Но застать его в открытой продаже в любом из уголков СССР было не реально, будто страна с утра до вечера только то и делала, что ела его ложками.
Наташина бригада заступила в ночную смену. Самосвал со свежескошенной зеленой массой четыре студентки с перевязанными, как у тяжелоатлетов, запястьями разгружали всего за полчаса. За сезон мышцы их рук и ног накачивались не слабее, чем у профессиональных спортсменов. Три транспортера с трудом успевали переваривать тяжелый груз. Работая, как станки – без устали и остановок – девушки вилами торопили спрессованный ворох по движущейся ленте. Перегрузки были так велики, что в перерывы не получалось заснуть. Да и соревнование не позволяло расслабиться – каждая бригада ревностно следила за соперницами и их результатами: все стремились быть первыми. Рвали жилы, но героически преодолевали трудности. В наш коммерческий век молодым людям трудно понять, зачем выкладываться сверх сил, чтобы получить не материальное вознаграждение, а маленький красный флажок – символ победы. На стенде какой бригады больше кумачовых атрибутов, ей наибольший почет и уважение. Вкалывали за идею. Рукописный листок с алой надписью «Молния», в котором каждая из трех смен подводила итоги социалистического соревнования, выпускался ежечасно. Его читали взахлеб, как в войну вести с передовой. На утреннем и вечернем построении отряда, где в торжественном строю рука об руку толклись пять десятков студентов, подводились итоги. Лучшим вручали переходящий вымпел и рукоплескали. Вдохновленные, они стремились к новым трудовым вершинам. И играючи покоряли их. В денежном эквиваленте три месяца энергичной пахоты особых преимуществ не давали. Передовики зарабатывали не в разы, а лишь на двадцатку-тридцатку больше. При сумме в триста рублей – величина небольшая. Бутылка шампанского стоила пять с полтиной. Материальной выгоды не было. А моральное удовлетворение налицо – в те романтические времена приоритеты были совершенно иными. Это в столицах «золотая» молодежь фарцевала и тусила, а работяги из провинции корпели, не покладая рук. И если подставляли, то плечо, а не подножку. Поговорка «Не в деньгах счастье» была не пустым звуком, и сто друзей реально были ценнее ста рублей. На помощь не звали – приходили. Быстро и бескорыстно. Родину не поносили, а носили на руках, полагая за честь выступить за нее. Серебряные медали, оно же втрое место, считались проигрышем. Потому в любом деле старались и умели быть первыми, т.е. лучшими. Секрет успеха не искали, его знали. И национальную идею не высасывали из пальца – ее впитывали с молоком матери, отождествляя с успехами родной страны. И отчетливо понимали – лишь вместе мы сила. Потому и были по-настоящему сильны и счастливы. Чего не скажешь о дне сегодняшнем, где балом правит золотой телец, и верховодит принцип – каждый сам за себя. Где в гости просто так уже не ходят – ждут особого приглашения. И все это лишь потому, что хилое «я» беззастенчиво оттеснило в шкале ценностей могучее «мы».
Реке из зеленого горошка не было конца и края. Наташе показалось, что их бригада стала отставать, и она ускорила темп. Подруги поспевали с большим трудом.
– Ну, подружка, ты и молотилка, – переводя дух, взмолилась Полина.
– Поднажмем! Соперницы вырываются вперед! – поторопила Лариса.
К утру травянистая гора стала уменьшаться чуть медленнее – дала о себе знать накопившаяся усталость. Наташа не позволяла себе слабины, но девчонок не подгоняла. По ее лицу ручьем тек пот, но, чтобы его остановить, требовалось время, а тратить его попусту не хотелось. Как заводная, она метала зеленую массу на транспортер.
– Ты какая-то двужильная, – присела под тяжестью груза Ирина.
Вскоре злополучный горох сошел на «нет» – у трактористов началась пересменка. Стало быть, пришло время меняться и студенческим бригадам. Наташа с подругами первыми закончили работу и в бессилии рухнули прямо на землю. Полина свернулась клубком и застонала. Наташа проверила крепость ее повязок и помассировала спину.
– Больше в рот не возьму этот проклятый горошек! Даже в салате! – расплакалась Поля. – Никогда не думала, что небольшая баночка дается такой ценой.
Зафиксировать время завершения работы можно было лишь после того, как приведешь рабочее место в порядок. Девушки схватились за метлы. Через несколько минут их участок блистал чистотой. Наташа подбежала к стенду и мелом отметила час. Жар-птица победы была в руках ее бригады – соседи еще только отключали транспортеры. Пожилые наладчики проверили состояние лент и присели на перекур.
– Дуры-девки. Зачем рвут жилы – им же еще рожать, – сплюнул бригадир.
– Радуйтесь, что студентами можно ночные смены заткнуть, – зевнула табельщица. – Ваши жены целее и здоровее будут.
По двору, волоча ногу и скуля от боли, проковылял ушастый щенок.
– Дружок,
