согласно легендам, поистине ужасающие размеры, всё же недотягивал. К счастью. Такой смог бы утопить разве что катер, но никак не полноценный корабль. Но вот убить волранга, или же слабого человека (вроде меня), сможет с лёгкостью.
О том же самом, видимо, подумал и находящийся рядом светловолосый никс. Плавно придвинулся ближе, продолжая настороженно поглядывать вверх, на висящего в толще воды спрута, и тихо произнёс:
— Владычица, постарайтесь не делать резких движений. Нам надо дождаться патруль с границ, и тогда…
Закончить свою мысль мужчина не успел. Мгновения всеобщего ступора закончились и началось то, что всегда бывает, когда в общественном месте происходит какое-то событие, несущее прямую угрозу для жизни тех, кто оказался в его эпицентре. Паника.
Морской народ брызнул во все стороны — только разноцветные хвосты замелькали.
Я бы тоже с удовольствием последовала их примеру, да вот только не имела упомянутой конечности. И так шустро, да ещё и в длинном платье, у меня уплыть не получится.
Осьминогу-гиганту, проникшему на праздник волрангов, такая суета не понравилась. Он в мгновение ока налился угрожающим багровым цветом, по поверхности тела (от головы к кончикам рук-щупалец) побежала какая-то странная, пугающая рябь, после чего произошёл удар. От спрута во все стороны пошли сразу несколько звуковых волн.
Я поморщилась от неприятных ощущений, когда одна такая прошила моё тело, но вертикальное положение при этом удержала. А вот представителям морского народа повезло меньше. Их всех будто разом парализовало: ни рукой пошевелить, ни хвостом. Один за другим они безвольными куклами начали опускаться на дно и лишь широко распахнутые глаза, в которых застыл самый настоящий ужас, свидетельствовали о том, что волранги пока ещё живы.
Не миновала судьба поверженных и двоих моих соседей: морского конька Руди и светловолосого никса. Оба также вскоре оказались на дне: недвижимыми и совершенно беспомощными.
«Да где же этот чёртов патруль?» — рассердилась я, не зная, что предпринять.
Шевелиться откровенно боялась, дабы не привлечь этим внимание осьминога-гиганта, явившегося сюда с непонятной целью. Надеялась, что получится остаться незамеченной до прихода спасателей, которые отчего-то не спешили нестись на выручку сородичам.
Как показали дальнейшие события на скорое спасение надеяться не стоило. А ещё я убедилась, что не зря спрутов считают одними из самых умных в животном мире. Это головоногое быстро сообразило, что я не часть подводного интерьера, а вполне себе живое существо и потянуло ко мне одно из своих длинных щупалец.
«Эх, надо было по примеру остальных улечься там, где стояла и замереть!» — промелькнула в голове запоздалая здравая мысль, а попытка уклониться от конечности с присосками оказалась провалена с треском.
Я и оглянуться не успела, как вокруг тела обвилась гибкая «рука», отрывая от площадки, на которой стояла. После чего притянула ближе к её обладателю, откуда на меня уставились маленькие, странные глаза головоногого, в которых явно шёл какой-то мыслительный процесс. Или это мне так с перепугу показалось?
И не иначе, как с того же самого страха я не нашла ничего лучше, чем потребовать:
— Немедленно поставь меня туда, где взял! Что за привычка хватать незнакомых людей руками?
Головоногое слегка поблекло, услышав мои слова: будто удивилось или озадачилось. Что я сочла добрым знаком и продолжила болтать дальше, глядя прямо в прямоугольные зрачки спрута и краем глаза замечая какое-то вялое шевеление на дне. Парализованные волранги начали приходить в себя?
— Ладно, не хочешь ставить меня на место, не ставь. Просто ослабь немного хватку, а то ты меня задушишь. Нам ведь этого не нужно, верно? Я тебя не обижала, и ты меня не обижай. Давай лучше познакомимся. Я — Криста. Гостья с суши. А ты где живёшь? Наверное, где-то очень глубоко, да? И тебя что-то побеспокоило, выгнав сюда?
Спрут, понятное дело, ответить мне не мог, однако то, что по мере моей трескотни всё больше терял свой угрожающий буро-красный цвет давало надежду, что я на верном пути. Головоногое явно начало успокаиваться. Теперь бы ещё как-то убедить его меня отпустить….
В голове мелькнула мысль о необычном кольце, которое носила, и в этот самый момент, как по закону подлости, появились стражи границ в количестве двенадцати персон, об отсутствии которых я совсем недавно сокрушалось. А, вернее сказать, стражницы. Среди прибывших на помощь к сородичам не оказалось ни одного мужчины. Все как одна с золотыми хвостами, закованные в черные лёгкие доспехи и вооружённые замысловатыми посохами: у каждой стражницы свой, не похожий на остальные.
Окружив осьминога, они дружно вскинули своё странное оружие и в сторону последнего пошли звуковые волны, которые очень походили на те, что произвело ранее данное головоногое. Но именно, что похожи, потому как стоило им пройти через моё тело, по-прежнему находящееся в плену у одного из щупалец гигантского моллюска, ощутила сильную боль. И это притом, что на мне присутствовала защита Лорана. Как же так? Или всё дело было в методе воздействия? Фиктивный супруг просто предположить не мог, что мне потребуется такого рода защита?.. В результате чего от боли теперь скручивало не только того, кого стражницы старались прогнать, но и его невольную жертву. Меня. Отчаянно хотелось крикнуть, чтобы те прекратили свои издевательства, но волны, продолжающие идти из вскинутых вверх посохов хвостатых воительниц, не давали такой возможности
Помощь пришла, откуда не ждали. Вначале несколько стражниц оказались буквально сметены появившейся парой белых акул, следом за которыми показался взъерошенный и злой Марташ.
Я не поняла, что и как он сделал, но и меня и спрута окружило каким-то зеленоватым маревом, следом за чем прозвучало ледяное:
— Прекратите немедленно! Неужели не видите, что своими действиями губите не только гигантского молюска, но и его добычу!
— Нам нет дела до жизни какой-то смертной девки с поверхности, советник Марташ! — прозвучал у меня за спиной громкий и какой-то неживой женский голос. — Тварь с глубин представляет угрозу для жителей города, и наша задача защитить их.
— Эта смертная девка, как вы изволили выразиться, аила Турвиль, супруга Владыки Лорана и, следовательно, ваша Владычица! — рыкнул блондин, окончательно выведенный из себя упрямством одной из стражниц. — Вы готовы предстать перед старшим наследником Верховного Владыки Анстара и заявить тому в лицо, что пожертвовали его женой, несмотря на то что реальной надобности в этом не было?
Повисла напряжённая тишина. Явившиеся воительницы задумались над словами правой руки хозяина Жемчужных рифов. Чем я решила воспользоваться (тем более что захват щупальца осьминога несколько ослаб и мне удалось, наконец, вытащить руку с кольцом).
Выставив ладонь перед собой, и глядя прямо в глаза гигантскому морскому обитателю, отдала тому чёткий, спокойный приказ:
— Отпусти меня!
Кольцо на моём пальце нагрелось, зеленый камень начал светиться, а находящееся напротив жуткое существо снова начало наливаться багровым цветом. Ему явно не понравилось то, что ему приказывают.
Поэтому, пока осьминог совсем не разозлился, добавила в голос мягких, просительных ноток и повторила:
— Пожалуйста, обитатель глубин, отпусти меня! Я не знаю, кто заставил тебя приплыть сюда и прошу уйти. Здесь не место таким как ты!
В последние свои слова вложила максимум убедительности, на какую была способна, и это подействовало. Огромная «рука», удерживающая моё тело, разжалась и внушительная туша медленно поплыла прочь: от города, в который непонятно с какой целью вторглась, и от тех, кто его населяли. Я же, потеряв опору в виде удерживающего щупальца, и чувствуя, что совершенно не в силах держаться в толще воды, решила спуститься вниз. Обратно, на городскую площадь. И тотчас, будто уловив это желание, ко мне устремилась пара знакомых белых акул.
— Берегись! — ударил мне в спину крик Марташа, который видимо решил, что те надумали перейти в атаку, а затем мою фигуру начало окутывать тем же самым зеленым маревом. Странной защитной магией этого волранга.
И оставшиеся не удел стражницы также решили активизироваться. Нацелились на опасных хищниц, которым, как и осьминогу, также было не место в городе.
Допустить, чтобы им причинили вред, я не могла и потому рявкнула, уставившись в лицо той из воительниц, что оказалась ко мне ближе всего:
— Не сметь! Эти акулы мои!
Золотохвостая воительница в чёрном доспехе опешила. Видимо на неё никто и никогда не позволял себе повышать голос. И уж тем более какая-то смертная девчонка, от которой Владыка Лоран,
