этого момента причитающаяся ему сумма должна оставаться на хранении в банке Магдебурга. Всё остальное получает некий Александр Леду.
— Кто это? — спросил Марк.
— Не знаю, — ответил нотариус. — Она оставила мне лишь адрес его опекуна в Оверни. Я уже написал ему с тем, чтоб он известил своего подопечного о полученном наследстве. Теперь я буду ждать, когда этот человек сам явится за своими деньгами.
— Баронесса не объяснила, какое отношение к ней имеет этот господин Леду?
— Нет, она просто велела мне указать его основным наследником и дала адрес опекуна, уклонившись от каких-либо разговоров об этом человеке.
— Вы можете сказать мне адрес его опекуна и показать завещание?
— Это не приветствуется, но учитывая указ короля Ричарда… — с явным недовольством проворчал нотариус и всё же проследовал к своему сейфу, долго возился с замком и, наконец, положил перед Марком два листа бумаги.
Один из них оказался завещанием и полностью соответствовал тому, что только что поведал нотариус. Прочитав завещание баронессы де Морель, Марк посмотрел на её подпись и увидел внизу странную приписку. Это была одна строчка: «Взгляни на этот камень гробовой».
— Что значит эта приписка? — спросил он у нотариуса.
— Её светлость начертала это собственной рукой и не согласилась объяснить мне значение этой фразы, — ответил нотариус. — Такова была её воля. В конце концов, смысл этой строки вполне соответствует предназначению данного документа.
Марк кивнул и, достав из своего подсумка записную книжку, переписал туда содержание завещания и последнюю строку. Туда же он вписал и адрес кавалера де Перро из Оверни, названного опекуном загадочного Александра Леду. Простившись с нотариусом, Марк вышел, и мимо него тут же протопала матрона, спешившая продолжить общение с нотариусом.
Появление в деле некого Александра Леду удивило Марка. Впрочем, он сразу же предположил, что это сын несчастной Терезы де Мессаже, пропавший мальчик, перед которым баронесса чувствовала себя виноватой. То, что у него имелся опекун, говорило о его молодости, а большая часть наследства добавляла ему ещё один мотив для убийства. Размышляя о том, как разыскать этого таинственного наследника, Марк повернул коня в сторону улицы Плюща, где, по словам де Менара, купил дом его кузен де Шарон. Оруженосцы тут же пристроились по бокам, готовые защищать своего хозяина от любой опасности, но Марк не обращал на них внимания. Решив просто отправить кого-нибудь в Овернь к кавалеру де Перро, дабы расспросить о местонахождении его подопечного, он счёл эту меру достаточной и переключился на другую тему.
Он снова наткнулся на строчку, оставленную баронессой де Морель в качестве посмертного послания. Их было уже четыре, граф де Монтозье и Клод де Лапер упоминали о том, что баронесса любила придумывать такие загадки. Тогда, быть может, эти разрозненные фразы могут сложиться в единое целое, во что-то, что подскажет разгадку её гибели?
Дав себе слово сразу по возвращении заняться этими строчками, он сосредоточился на предстоящем разговоре с де Шароном и его супругой.
Супруги де Шарон
Выехав на улицу Плюща, он быстро отыскал нужный ему дом, не большой, но вполне ухоженный, с грубоватой лепниной на карнизах, он был выкрашен в голубой цвет. На невысоком крыльце под кованым козырьком стояли два вазона, над которыми клубилась ярко цветущая петуния. Дубовая дверь была обита полосами начищенной меди, а в центре красовалось витое кольцо, заменявшее молоток. Спешившись, Марк поднялся по ступеням и пару раз стукнул кольцом о выступающий язычок. Дверь осторожно приоткрылась, и из темноты на него взглянул пожилой мужчина в синей суконной ливрее. Марк представился и был немедля впущен в небольшой нижний зал, обшитый деревянными панелями.
— Хозяина дома нет, — проблеял слуга, поклонившись, — но госпожа де Шарон дома.
— Доложи ей, — кивнул Марк, стаскивая с рук перчатки.
Слуга ушёл, и вскоре из дальних покоев выпорхнула юная девушка с каштановыми кудрями. Её очаровательное личико светилось радостным любопытством. Взглянув на расшитое шёлком атласное платье бирюзового цвета, Марк понял, что это и есть Ванесса де Шарон. Он галантно поклонился, извиняясь за непрошенное вторжение.
— Ах, что вы, ваше сиятельство! — воскликнула она. — Я знаю, что вы по просьбе Жозефа расследуете смерть нашей дорогой тётушки! Это так любезно с вашей стороны! Мы все опечалены этой утратой. Проходите же, проходите! Поль, скажи Пьеретте, чтоб подала в гостиную вино и закуски!
Она поспешила указать гостю путь, и вскоре он оказался в красивой гостиной, украшенной помимо картин и безделушек, большой алкорской вазой с пышными белыми пионами, распространявшими тонкий аромат. Марк по приглашению хозяйки присел к столу, на котором стоял этот великолепный букет, и взглянул на устроившуюся по другую сторону стола красавицу. Она действительно была очень хороша собой, но заметив его взгляд, смущённо зарделась и принялась теребить пальчиками бахрому гобеленовой скатерти.
— Не сердитесь на мою неловкость, ваше сиятельство, — произнесла она простодушно. — Но когда Жозеф сказал, что вы можете наведаться к нам, я очень разволновалась. В городе столько о вас говорят, прославляют ваши подвиги и преданность королю, и многие дамы считают вас… — она рассмеялась и покачала головой. — Я и подумать не могла, что вы можете так просто придти к нам. Жаль, что моего супруга нет дома! Он на службе.
— А где он служит? — спросил Марк.
— Он состоит старшим офицером при коменданте внешних крепостных стен. Он ведь много лет служил в Альмарике, а когда мы поженились, вышел в отставку. Он очень хотел обосноваться в Сен-Марко, но его сбережений не хватило бы на это, однако, тётушка дала за мной большое приданое, и мы смогли купить этот дом. А потом один из бывших сослуживцев Альбера помог ему поступить на службу. Он говорит, что должность у него, скорее, почётная, нежели важная, но жалование хорошее.
— У вас милый дом, — улыбнулся Марк. — Под стать хозяйке.
— Вы меня перехвалите, — снова смутилась она.
В гостиную вплыла невысокая пухленькая женщина, судя по одежде, кухарка. Поставив на стол поднос, она переставила с него кувшин, два кубка и несколько тарелочек с закусками. Всё это она делала, исподтишка разглядывая Марка.
— Ступай, Пьеретта, — распорядилась Ванесса, и тапокорно удалилась. — Я думаю, что вы хотите поговорить со мной о тёте. Альбер рассказал бы вам больше, а я знаю совсем немного.
— Напротив, — возразил Марк, — я полагаю, что вам известно гораздо больше, чем ему. Ведь вы долгое время были рядом с баронессой де Морель. Как давно вы её знаете?
— Мне было двенадцать лет, когда умерла моя матушка и тётя забрала меня к себе. Я звала её
