Книга Сердце Рароха - Элли Флорес

не замуж, сестрица родимая, — вспыхнула Мирка. Видно, от долгого сдерживания чувств у нее накипело и теперь наконец прорвалось наружу. Серо-голубые красивые глаза сузились, пухлые губки скривились. Она перекинула роскошную светлую косу на другой бок и стиснула кулачки. — Ты же у нас чудо-золото, тебя сам верховный жрец на руках носит, деньгами дарит, внученькой зовет! А я-то так, сбоку припека, от печки кочерга. Ты свое дело исполнишь — и поминай, как звали, а я куда денусь, обратно к батьке и мамке, прямо под венец с дурнем мельниковым? Нет уж, ты трудись, а я вон мужика нашла видного, он от меня глаз не отводит, руки целует, в законные жены хочет позвать! А сам-то роду непростого, знать, богиня Радана-матушка услышала мои мольбы жаркие.

Вот это да. Ну и обидушку сестрица выносила внутри, аж рога у той обидушки отросли с копытами. И главное, за что? За то, что ее из грязи вынули и на пуховую подушечку положили? Весняна помотала головой и открыла рот, чтобы хоть как-то ответить, но тут позади нее раздалось вежливое покашливание. Она резко обернулась и увидела высокого боярича с большими карими глазами и приятным, без бороды и усов, лицом. Оружия у пояса не приметила баженянка, зато оценила одеяние — было оно столь дорогим, но вместе с тем строгим, что и во дворце бы засматривались.

— Велислав, душа моя, сердечко мое, прости, я место спутала, ты же меня на выходе ждал, а я тут… — вмиг ставшая из дикой шельмы послушной кошечкой Миряна обогнула сестру, приблизилась к незнакомцу и схватила его за руку. Посмотрела снизу вверх, захлопала ресницами длиннющими, умильно вздохнула, и ее избранник просветлел. — Мы тут с сестрою старшей… Поспорили чуточек, но все хорошо. Весечка, это жених мой Велислав Милютич. Ты прости, он человек занятой, так что нам пора…

— Ну-ну, не тараторь так, пташка моя белокрылая, — ласково проговорил Велислав, окутывая улыбкой сразу двух сестер. — Зачем же так — познакомила нас и сразу же уводишь? Я ж другое предложить хотел. Раз из родни твоей только сестры в Межеполье, и Весняна Осьминишна за старшую, то хотелось бы вместе посидеть где-нибудь, поговорить.

— И я бы очень этого хотела, свет-боярич, — сквозь зубы выдавила Весняна, глубоко вдыхая и выдыхая и стараясь обуздать ярость на дурищу непутевую. Сколько раз по пути ей было сказано — на толстый каравай рот не разевай, взяли в большой град, так стерегись его соблазнов! Это такой-то знатный боярич да жениться на простушке вздумал? И Мирка поверила в сказочку? Ой, лихо великое с горушки на них покатилося, вот-вот придавит!

— Тогда пойдемте ко мне домой, тут недалеко, два улицы направо от торжка и еще раз налево повернуть, к Белой слободе, и все. Обещаю, устрою угощение честь по чести. — Боярич отвесил поклон и указал в нужном направлении, причем на одном из пальцев правой руки блеснул перстень с печаткой.

У Мормагона, вспомнила Весняна, тоже такой перстень был, а он-то советник княжеский. Что-то тут не то, но… Некогда и неудобно в гуще толпы во все вникать. Ей бы придержать светившуюся от счастья дурочку-сестру. Вот доберется до его дома, там и разберет, почему Мирка все скрывала от семьи, и почему этот боярич выглядит, как кот, нажравшийся краденой сметанки.

Ох, а Ладка? Ищи ее теперь, свищи в эдакой суматохе.

— Я другую сестру позову, тогда и пойдем все вме… — Весняна шагу не успела сделать, как обаятельный боярич схватил ее за рукав.

По-прежнему улыбаясь, он понизил голос:

— Я слугу за нею послал, приведет. А нам, Весняна Осьминишна, и впрямь срочно потолковать надобно. Время идет, невесте моей при храме жить неудобно, так что… Мирянушку поберечь бы.

Во второй раз за неполные пять минут Весняна потеряла дар речи. «Мирянушка»! Это что же творится, боги пресветлые!

Что же, коли так — надо идти. Немедля, а то Мирка чего доброго устроит новую истерику прямо на людях.

И насупившаяся баженянка пошла за Велиславом и Миркой, которая с надменным видом ухватилась за его локоть — вот, мол, какова пава, глядите и завидуйте, люди добрые.

* * *

По дороге Миряна рта на закрывала. Она жалась к любезному бояричу и взахлеб пересказывала ему городские сплетни — где только нахвататься успела? После перешла на моды, на цены на ткани, головные украшения и ожерелья — и ненавязчиво намекала, проходя мимо лавок с платьем, что вон таких юбок сроду не нашивала, а вон эдаких бусиков и во сне не видывала.

Никакие намеки и подталкивания Весняны на нее не действовали. Сама Весняна сгорала от стыда за явно проявленную жадность сестрицы, Миряне же хоть бы хны — все о своем, любимом, заветном.

Боярич же терпеливо слушал, кивал и где-то на десятой лавке сказал веское:

— Все у нас будет, любушка моя, потерпи немного, вот разберусь с неотложными делами, и уже можно будет приданым твоим заняться вплотную. Все купим здесь, родителей твоих не станем беспокоить…

Услышав такое обещание, Миряна окончательно впала в раж и кинулась на шею Велиславу. Поцеловала, да не в щеку, а в губы, впилась прямо-таки пиявкой. Прямо на улице, на глазах десятков прохожих, поправ все заветы предков и девичий стыд.

Если бы у Весняны были крылья, она бы сейчас уже летела прочь от такого позора, ойкая от негодования. Но пришлось плестись следом, сдерживаясь из последних сил.

Наконец они добрались до нужного дома, и, глядя на него, Весняна ощутила, как по коже пополз холодок. Похвист в неяви встрепенулся, забил крыльями могучими и затопотал лапами с острыми шпорами.

«Тихо, тихо, мне сосредоточиться нужно», — велела она Ветру крылатому.

Не дом — громадный каменный домище, похожий на крепость, без мужской и женской половин, двухэтажный и с крохотными окнами, забранными густыми решетками. Даже крыльца не было — несколько открытых ступенек вели прямо к массивной металлической двери, а стены по бокам от входа щетинились какими-то непонятными выступами, непохожими на украшения. В одних угадывались чьи-то морды, получеловечьи, полузвериные, в других и вовсе ничего знакомого и приятного не было. Ни узоров с привычными солнечными колесами, ни приветственных пучков из колосьев и лент над дверью…

В Межеполье почти никто не строился из камня, зачем, если кругом полно лесов? Да и топить его зимой сложно, а уж ходить по такому полу… Весняну пробила дрожь. Она плотнее закуталась в накидку, в который раз помянув добрым словом Зареслава.

Велислав тем временем уже проводил внутрь Миряну, вернулся и