Книга Сердце Рароха - Элли Флорес

— Весечка, сегодня твой день рождения. Отмечать будем? — ее размышления прервал голос Миряны.

Весняна подняла голову от азбуки, которую вручил ей Зареслав после просьбы «хоть что-то понять в этих буквицах». Ученье грамоте шло тяжко, куда хуже, чем баженецким приемам, но она не теряла веры и надежды, что первой в Мшанке станет образованной.

Сестра шила новую рубаху, вроде бы себе, да кто там ее знает — скрытна стала Мирка после приезда в храм. Но и степеннее стала, не заносилась больше, если не спрашивали — молчала и работала усердно, как пчелка. Иногда она куда-то бегала в одиночестве, возвращалась уставшей, но с лихорадочно блестевшими глазами. Один раз вернулась заплаканной, а на вопрос Весняны о причине отмахнулась и придумала что-то совсем уж нелепое.

Да, изменились они все. Даже Ладка-егоза повзрослела, и хотя о сестре заботилась так же трогательно, внимание теперь делила меж нею и затворником Гуляем. Видно, влюбилась в бродягу беспутного, а что Деяна скажет на это, о том и не думает.

— А что, хочешь затеять празднество? — Весняна решила не давить на сестру, если у нее случилось что, сама потом расскажет. — Боюсь, если даже Зареслав разрешит, остальные послушники и жрецы воспротивятся. Сама знаешь, мы для них — как заноза в мягком месте.

Миряна отложила шитье и мигом превратилась в ласковую домашнюю кошечку. Подперла щеку рукою и замурлыкала:

— Весечка, родная, да кому здешние празднества нужны? Скукота с этими жрецами, так не сядь, то не съешь, туда не погляди, сюда не заходи… Лучше сходим в Межеполье хоть на часочек-другой. Ведь сколько уже тут торчим, а главного и не видали! Сходим на большой осенний торжок, поедим и попьем сладкого печева и узваров, поглазеем на представленья гусельников и плясунов-скоморохов, а еще, может, мишку ручного погладить сможем. Ну, давай! Один раз живем ведь!

— Ой, я бы сходила, — вступила в разговор и Ладка. Она бросила вязанье и с усилием потянулась на своей лавке, аж косточки хрустнули. — Попа приросла уже к этой лавке, сестрица, хоть ноги поразмять. Ну что там может случиться за пару часиков, а?

* * *

Большой торжок оглушил всю троицу сразу же — обрушился на головы половодьем запахов, звуков, красок, закружил и увлек в водоворот буйного веселья, которому не было ни конца, ни края. Погода способствовала — ливня ночью не было, и с утра солнышко светило ярко, так что народ шел семьями отдыхать и покупать.

Обувь пришлось взять высокую, из прочной кожи, а также накидки с капюшонами из прочного сукна. Грязи было много, но устроители торжка все продумали и навели удобные мостки, по которым можно было пройти все ряды с начала и до конца, не забрызгавшись.

Зареслав, кроме потребных для осени вещей, подарил Весняне и девушкам еще и тугой кошелечек, в котором, к их великой радости, затесались не только медячки, но и пять сребреников. Это, сказал верховный жрец, пока только задаток, потому что баженянка учится, а как постигнет науку и пойдет работу свою исполнять — получит намного больше.

Весняна поймала себя на подленькой мысли: а хорошо бы потянуть время, ни за что не отвечать, а жить-поживать и любоваться диковинками стольного града. Ох, не было в ее жизни никогда отдыха, разве что когда матушка жива была…

Медведя они увидели у самого входа в ряды — он зевал, сидя на цепи, и морщил нос, порой поварчивал, но выглядел почти как огромная бурая собака. Хозяин, ражий детина лет сорока, с веснушками и лихо торчавшим из-под шапки медным чубом, покуривал трубочку и разговаривал с дебелой торговкой кислыми щами. Бидон, закутанный в толстую мешковину от холода, торговка поставила наземь, а рубашку на пышной груди развязала во искушение медвежьего поводыря. Оба были так явно увлечены друг другом, что Весняна шепотом отозвала сестриц, кинувшихся было к зверю, и потянула далее, в глубь торжка.

Там вовсю шла торговля. Лезли в глаза алые яблоки, желтенькие груши-бочечки, громадные фиолетовые сливы и мелкая сизая алыча. Зеленых пупырчатых огурчиков, оранжевой морковки, багровой свеклы, белой редьки и молочной репы было море разливанное. Тыквы пузатые-полосатые лежали пирамидами чуть не до неба — такой изобильный на них случился год. Сыры лежали на огромном прилавке духовитыми грудами, с ними в кадках свежайший творог, масло, пахта, сливки. Подальше, на мясном прилавке торговец зазывал воркующим голосом «испробовать сальца, окорочка поросячьего наилучшего откорма, колбасок охотницких копченых, смальца золотистого, рулетиков куриных да гусиных»; сосед его, продавец дичины, ревниво косился на покупателей и звал «скорее брать кабанятины соленой, медвежатины вяленой, лосятины копченой, зайчатинки свеженькой, только вчера в лесочке бегала». Без счета было прилавков с простыми домашними лакомствами, от гороховых лепешек до пшенников, от сбитня до рыбника, от киселька ягодного до пастилы яблочной и сливовой. Лотошники шныряли сквозь толпу, как выдры в стремнине, оглашая воздух десятками выкриков.

Вот вроде бы и хорошо кормят их в храме, сытно, но… Пироги — это ж такой соблазн! Изнемогая от запаха свежевыпеченного курничка, Весняна купила три ломтя и сунула два сестрам. Ладка тут же изловчилась, поймала за рукав лотошника и добыла три горячих медовых сбитня, на вкус они были как чистое счастье.

Сестры отошли в сторонку, к крытому прилавку какой-то пожилой торговки печеньем, и дружно стали набивать рты.

— Вкусно как, м-м, — причмокнула Ладка, первой одолевшая пышный курник и стряхнувшая крошки с губ. — Ой, слышите? Музыка вон там заиграла! Скорее жуйте, а то пропустим начало представления!

Она подождала минуту и не вытерпела, убежала прочь.

Миряна, тем временем сунула остаток пирога бродячему псу и вылила почти весь сбитень наземь. Она оглянулась, будто в поисках кого-то…

— Ждешь кого? — Весняна уже дожевала свой пирог, потому что беспокоилась за снова загоревшуюся и все такую же наивную Ладку. — Так постой тут, а я певунью нашу провожу к палатке с гусельниками и дудочниками. Там и встретимся.

Сестра, все так же беспокойно озираясь, закивала. Но едва Весняна направилась за Ладкой, вскрикнула:

— Постой! Весечка, я тебе сказать хотела, да все не решалась как-то… Свидание у меня здесь.

Хорошо, что башмаки были устойчивы, и Весняна стояла прямо на крепких мостках, а то неровен час — и поскользнуться, и упасть от удивления можно.

— Э-э… Миряна, какое свидание? С кем? — она еще задавала вопросы, но умом уже перебрала странности в поведении сестрицы-молчуньи и все поняла. — Погоди-ка… Да ты в уме ли? Мы сюда не замуж скакать приехали же!

— Это ты