решил он. — Со всем остальным разберусь со временем. Рано или поздно вуаль приподнимется».
— Я думаю, вы на верном пути! — отозвалась на его мысли Мать революции, поспешив оставить Михаила один на один с едой.
— Принеси мне пиво! — по-хозяйски произнес молодой человек, глядя на расторопную девицу, напоминающую больше мальчишку. Она, с почтением склонившись, произнесла «слушаюсь!» и торопливо направилась к стойке буфета. Спустя несколько мгновений на столе стояла кружка с пенным напитком. Ему нравилась вкусная еда и то, что его прихоти могут исполняться в считанные минуты по щелчку. Михаил наслаждался моментом, приняв решение просто плыть по течению. После сытного обеда его отвели в небольшую комнату, в которой была кровать для отдыха и уголок для умывания. Там предусмотрительно оказались приборы для бритья. Он не сразу заметил кресло-качалку в противоположном от двери углу, на которой была та красивая и новая одежда, которую он когда-то пренебрежительно отверг, облачившись в женское платье.
— Ты победила, Черная моль! — произнес он с усмешкой, рассматривая свое преобразившееся отражение в зеркале.
Он долго вертелся, любуясь собой, не зная, что по другую сторону хитрого зеркала из тайной комнатки за ним наблюдают Лидия Андреевна и Великан.
— Не могу поверить, что он ваш сын, Мадам! — произнес карлик со вздохом.
— Не я его воспитывала, — хрипло произнесла женщина, тяжело вздохнув. — Он — хороший мальчик. Просто запутался и мечется, не зная, чью сторону занять. Человек слаб по натуре своей. Чтобы почувствовать силу, надо спуститься на самое дно ада, вот тогда твоя душа обрастает чешуей. Я хочу, чтобы ты ему помог, Великан, стать одним из нас.
— И как мне это сделать?
— Искушай его! — произнесла женщина, сверкнув огромными черными глазами. Карлик с почтением склонился перед ней и вышел из комнатки, уже через мгновение он появился по другую сторону стекла и при виде импозантного гладковыбритого молодого мужчины с почтением произнес:
— Михаил Борисыч!
— Великан, — откликнулся тот, копируя интонацию.
Карлик просил следовать за ним. Молодой мужчина молча следовал за коротышкой и размышлял о том, что его никто и никогда не называл по отчеству. В поисках матери, он забыл озадачиться вторым родителем, ведь в процессе создания людей участвуют две персоны. «Когда-нибудь задам этот вопрос. Кому-нибудь», — пронеслось в его голове. Почему-то он чувствовал волнение и легкий страх перед неопределенностью. А еще стыд за то, что сдался, но об этом молодой человек предпочитал не думать.
Великан и Михаил вошли в зал, где на сцене в одну шеренгу стояли танцовщицы. Возглавляла их линию Мать революции, она напоминала монумент, в своем монашеском одеянии бывшая анархистка смотрелась нелепо рядом с полураздетыми девицами.
— Внимание, девушки! — произнес Великан настолько громко и значимо, насколько это позволял рост. — Я хочу вам представить Михаила Борисыча!
Девушки защебетали, переглядываясь. Появление полноценного мужчины вызвало волнение. Причем, относились к его «явлению» по-разному: те, кто был в коллективе недавно, а также самые недалекие девицы радовались столь интригующим переменам, но большая часть восприняла весть прохладно, ведь им вдалбливали, внушали, впихивали в головы, что представители противоположного пола, лишь средство для выживания — марионетки в изящных ручках красоток. Пока озадаченные дамочки шушукались, Великан сделал внушительную паузу, чтобы произнести самую главную фразу, которая стала громом среди ясного неба:
— Внимание, дамы, это — сын… Черной моли!
В зале резко стало тихо. Пара десятков глаз вновь устремились на Михаила, словно человек перед ними резко поменял облик. Ходили слухи, что женщина под вуалью — прокаженная или уродлива, и ни о каком потомстве никто не мог даже помышлять.
— Личинка Черной моли! — воскликнул кто-то брезгливо. Голосочек утонул в волне смеха. Михаил внимательно уставился в ту часть шеренги, откуда послышался звук, ему захотелось узнать, кому принадлежат столь неприятные слова.
— Кто это произнес? — строго воскликнул молодой мужчина. — Я хочу знать, у кого столь острый язычок! Если хватило смелости выпрыснуть яд, так покажи мне свое лицо!
Девушки больше не смеялись, некоторые виновато опустили голову, зная крутой нрав Черной моли, они волновались, что эта шутка повлечет за собой неприятности.
— Прежде чем сравнить меня с насекомым — узнайте получше! — произнес Михаил, наслаждаясь своей властью. — Я не хотел бы иметь здесь врагов. С красивыми женщинами мне особенно приятно водить дружбу! Я нуждаюсь в вашей поддержке, милые дамы!
Молодой человек учтиво склонился перед барышнями, чем умилил их, но взгляд одной из танцовщиц его встревожил — Душечка смотрела на него с разочарованием, и почему-то его задевал этот немой укор. После сигнала Матери революции девушки бросились готовиться к вечернему выступлению.
— А что делать мне? — уточнил Михаил у Великана.
— Наслаждайся жизнью! — произнес карлик, в голосе которого ощущалось легкое напряжение, потому что он не желал терять насиженное место по правую руку от Мадам.
Глава 12. Возвращение
Для возвращения к Черной моли была придумана легенда, которая как будто бы оправдывала исчезновение Ольги: ее похитил давний поклонник Ветошников. Этот человек был завсегдатаем «Черных очей», и по счастливому совпадению не раз оказывал знаки внимания танцовщице, но он не мог позволить себе ее общество, потому как был жаден и считал, что цена за это удовольствие была слишком завышена, ведь за назначенную сумму можно было неделю навещать дом терпимости и пользоваться услугами самой дорогой проститутки почти неделю. По официальным данным этот пройдоха бежал из Москвы, но на самом деле был упрятан в тюрьму за многочисленные нарушения закона. Он проиграл крупную сумму денег в одном из подпольных игорных домов и должника преследовали бандиты, желавшие взыскать долг. Трус Ветошников сдал всех, кого только мог, зато в обмен на обещание опеки властей в тюрьме. Он не пал жертвой заключенных, которые растерзали бы стукача в первые дни его пребывания в месте лишения свободы и за сговорчивость получил привилегию: его поместили в специальный блок для политических преступников. Там, по слухам, Ветошников скончался от какой-то заразной болезни, но Борис Дмитриевич прекрасно понимал, что он пал жертвой очередных массовых расстрелов, которые были неотъемлемой частью красного террора. В первую очередь убирали именно политзаключенных и палачи не спешили вникать в такие нюансы, как «сделка с властью».
— Вы — дворянин? — спросила робко Лье, наблюдая, как изящно Борис Дмитриевич справляется с вилкой и ножом. Они вместе обедали в ее комнате, чему девушка была невероятно рада.
— С чего ты решила, что я — дворянского происхождения? — усмехнулся он в ответ.
— У вас… изящные манеры… и музыкальные руки.
— Как это — музыкальные?
— Длинные тонкие пальцы — таких у крестьян не бывает.
