нервозно сказал Эдик, дождавшись дочь.
— А как же ритуал очищения?
— Пора заканчивать этот балаган.
— Пап, я хочу есть, — требовательно заявила Криса.
— Куда же вы собрались?! — вмешалась Настена. — Я полный стол наготовила. Кулебяка стынет.
Стол у Насти как обычно ломился. Сегодня она наготовила по-домашнему, без средиземноморских выкрутасов. Кулебяки, солянка, запеченные ребра, грубо нарезанные огурцы, помидоры, редис, свежесрезанная зелень. В гостиной висел аромат жареного мяса, перемешанный с флером свежих овощей.
За столом Василий объявил Кларе о том, что есть две новости: хорошая и плохая.
Хорошая — в том, что Вера Портникова рассказала о том, что Николай Бурсов был проектом Княжны. Вера с ним шашни водила, чтобы раскрутить на кражу предметов искусства. Он тот человек, который ежедневно контактирует с ценностями. Жадный при этом. Зная, что есть канал сбыта, он рано или поздно им воспользуется. Так и произошло.
А еще удалось найти таксиста, возившего Бурсова в лесной дом для передачи картины. Таксист забирал его в Москве на Кондратенкова, восемь.
А плохая новость в том, что такси сразу же отпустили, после сделки Княжна и Вера довезли Бурсова до метро, и след на этом теряется.
Клара сидела с набитым ртом озадаченная, даже перестала жевать. Она не понимала, что же с этими новостями делать.
— Если таксист забирал Бурсова на Кондратенкова, восемь, то, наверное, там поблизости он мог проживать после обыска, — предположила она.
— Логично, — сказал Василий. — Или хранить картину. К примеру, жил он где-нибудь у приятеля, а на Кондратенкова в каком-нибудь подсобном помещении держал картину.
— Нужно исследовать это место, возможно оно само выдаст себя.
— Клара, возьми для поиска фотографию Бурсова у Регины.
Вмешалась Кристина, с любопытством наблюдая за происходящим:
— Пусть Ксюха нагадает, где он.
— Заодно и проверим способности нашей гадалки, — язвительно сказал Эдик.
Доедали быстро и молча. Каждый погруженный в свои мысли. Пусть мужчины и хорохорились, изображая скептиков, в дом с появлением Ксении прокралась таинственность, заползла во все щели. Казалось, за каждым углом прячутся темные силы, поджидая момент для наступления.
Когда снова собрались у журнального столика, Ксения достала из сумки флакон с фиолетовой жидкостью. Побрызгала из него вокруг и вновь взялась за узорчатую колоду. Тасовала усердно и долго. Василий, задержав на ее руках взгляд, даже почувствовал, что впал в состояние транса. На мгновение ее руки почудились не тонкими и нежными, а крючковатыми, с разбухшими суставами и сморщенной кожей.
Василий помахал головой. «Перебрал с наливкой с утра. Надо завязывать», — подумал он.
— Тсс! — строго прошипела Ксения, будто он думал громко.
Гадалка как заправский иллюзионист тасовала колоду, карты подпрыгивали, вспархивали и снова возвращались ей в руки. И вот она разбросала их по столу. Подрагивающей рукой потянулась, чтобы перевернуть ту, что в центре. «Тик, тик, тик, тик», — часы прорубали путь в неизвестность. «А-а-у-у-у», — взвыл рыжий пройдоха Филимон, будто кто-то его дернул за хвост.
Вскрыла. Одну за другой.
— Темные силы мешают, — Ксения хмурилась, пытаясь что-то понять.
— Все ясно с твоими картами! — торжествующе сказал Эдик. Ему не терпелось разоблачить мошенницу, перебежавшую ему дорогу.
— Казенный дом, — произнесла гадалка. — Усатая женщина.
— Хмм, усатая женщина. Что это? — произнесла Клара.
— Больше ничего не могу сказать. Темные силы путают, — Ксения бросила карты и опустила руки. — Завтра будем чистить.
— А почему завтра? — хором спросили Клара и Криска.
— Из собранной травы сделаю настой. Еще мне в церковную лавку съездить надо.
— Слушай, Ксюша, Федька звонил. Сказал, что не будет пельмени есть. Поезжай ты домой, — Василий пытался ее образумить.
— Вася, нет, — властно сказала Клара. — Пока не почистит, она будет здесь.
— С толку сбила, проныра, — проворчал он с досадой.
— Не сбила, а наставила, — заключила Клара. — Едем на Кондратенкова искать усатую женщину.
— Ох ты ж ёксель кувырок! — ругнулся Василий.
С самого утра Клара открыла гугл-карты. Улица Кондратенкова, восемь. Московская окраинная улица на северо-западе. В километре — метро. Во дворах — школа. За дорогой — зеленая зона: сквер и озеро. А за сквером — автобаза. Клара приблизила, посмотрела фотографии улицы: обычные кварталы хрущевских времен. Первый этаж дома восемь пестрит магазинами, тут же кафе. Клара забила в поиск отели.
— Ближайший «Каскад» — в четырех километрах, — сказала она Василию. — Не мог же Бурсов тащить картину до машины такси четыре километра.
— Не годится. Хостелы посмотри.
— Хостелы… есть… «Ночлежка» по адресу Кондратенкова, десять.
— Это оно.
— Будем искать усатую женщину, — бодро сказала Клара и понеслась наводить марафет. Через час они были уже в пути.
Кондатенкова, десять — жилая девятиэтажка, с торца которой отдельный вход с вывеской «Ночлежка». Железная ободранная дверь, ступени с отколупанной плиткой и крошащимся бетоном. Клара с Василием беспрепятственно вошли внутрь. Никаких электронных замков и видеокамер здесь не было.
— Мне кажется, с точки зрения Бурсова, здесь оказаться вполне логично, — размышляла вслух Клара. — Здесь сохранить инкогнито совсем не сложно.
На ресепшене, если так можно назвать школьную парту, отгораживающую большой железный сейф, доску с ключами и полки с постельным бельем, сидел парнишка. Совсем юнец, ощущение, что еще школу не окончил. Пухлощекий круглолицый.
— Заселяться? — спросил он.
Удивительно, но его не смутило то, что Клара держала в руках сумку Шанель. Что, на ней был хоть и спортивный костюм, но от Дольче Габбана.
— Да, — ответила она.
— Документы, — попросил юноша.
— Документов нет, — блефанула Клара.
— Оплачивайте проживание вперед, — ничуть не смутившись, ответил парень.
Василий протянул ему ксиву.
— Так, молодой человек, нарушаем закон, селим без документов.
Молочное лицо юноши враз залилось алой краской.
— Я…нет…вы неправильно поняли, — залопотал он. — Я ничего не знаю, здесь мать главная.
— Ответственность на всех ляжет, — заверила Клара.
Парень схватился за телефон. Василий властно забрал аппарат из его рук.
— Без паники. Если с пионерской честностью расскажешь, кто здесь за последнюю неделю останавливался, не тронем тебя. И мать только замечанием отделается. А укрывать что надумаешь, дело заведем.
— Кто вас интересует? — спросил парень.
— Бурсов Николай Анатольевич.
Юноша надел очки с толстыми линзами и уткнулся в экран монитора.
— Под этим именем точно никто не останавливался, — резюмировал он.
— Он мог остановиться и под другим именем, — Клара протянула фото Бурсова.
— Был похожий. Точно не скажу, он, не он. Зрение у меня плохое, а очки надеваю, только когда читаю, — сказал парень и уставился на экран. — Зарегистрирован под фамилией Костюков П.И., прописан по адресу Зеленоград, Виноградная, тридцать два, сорок.
Клара нахмурилась. Они с Василием как слепые котята тычутся, а преступник, как заяц-беляк путает след, никак его взять не удается.
— Того мужика я сам заподозрил. Когда я на свою смену шел,
