этому дегенерату. Как оказалось, заступник — не парень, а девушка. Только по голосу можно было отличить. Тембр хоть и грубый, с хрипотцой, но все же женский.
— Я Люба, — представилась она.
— Вера.
— Я видела тебя в клубе с этим. Уверена была, что это чучело выкинет крендель. Тебя подвезти? — спросила она, глядя исподлобья.
— Спасибо! — Вере хотелось ее обнять в знак благодарности, но было как-то неловко. Только сейчас по взгляду Вера поняла, что она из своих. — Я здесь рядом живу в шестой общаге.
— А… кофейку, может быть? — спросила Люба.
— С удовольствием, за мой счет. Хоть как-то отблагодарю тебя, — обрадовалась Вера.
Они выехали к ночному кафе.
— Держи, — Люба протянула яблоко.
Вера ощутила себя девочкой, рядом с которой добрый и сильный человек, которому хотелось довериться. Ей нравилось все. И выдающиеся желваки Любы, и ее мышцы, проглядывающие из-под футболки. И сочное яблоко, и кожаное сиденье, в котором она утопала, ей нравились тоже.
Любовь ухаживала красиво. Встречала на своем модном джипе у дверей института. Заваливала подарками. Все завертелось словно в сказке. Только Ася своими соплями раздражала. Люба, узнав, что Вера живет не одна, сразу же пригласила ее к себе.
Со временем Вера обратила внимание, что иногда Люба говорит по телефону коротко и отрывисто, будто шифруется. Она заподозрила, что есть у нее другая пассия, решила поговорить об этом. Люба психанула, прооралась и запретила ей лезть не в свои дела. Вера поначалу испугалась, но потом успокоила себя тем, что любому человеку пространство нужно.
Чуть погодя очередная непонятка случилась. Вера в машине забыла свой телефон. Полезла в барсетку Любы, чтобы ключ от машины взять. И увидела огромный перстень с камнями. Она самонадеянно полагала, что это подарок ей. Но Княжина его так и не вручила. Тогда Вера не выдержала, собрала сумку и вернулась в свою общагу. Ее комната пустовала, Ася к тому моменту уже съехала на съемную квартиру.
Горюя холодным вечером, Вера услышала стук в дверь. Это была Люба! Понурая она прошла в комнату, прикрыв за собой дверь. И тихо рассказала о том, что занимается поставкой ценных вещей. Это признание обрадовало Веру, ведь ее Люба не имела никого на стороне! Для нее это было главным. И зажили они по-прежнему вместе, только тайны между ними кончились, отчего стало еще веселее.
Видя, как лихо Люба делишки проворачивает и приличными суммами вертит, Вера начала проситься ей подсобить. Научиться чему-то, надоело в институте трусы протирать. Подруга ее послала с этой просьбой подальше. А через месяцок сама подошла с разговором.
— Есть у вас препод Николай Бурсов, — начала она.
— Противный тип, все время меня раздевает глазами, — сказала Вера.
— Очень хорошо, — неожиданно сказала Люба. Вере от таких слов даже как-то обидно стало. Ей казалось, подруга должна всем посягающим морду бить без разбору. — Он в реставрационной мастерской Пушкинского музея работает. Чувак до денег жадный, с пятой богатой и нелюбимой женой живет. Понятное дело, давно самостоятельности хочет, а вот без денежек он не привык.
План Княжны был таков. Вера мутит с Бурсовым роман. И не абы как, а так, чтобы он проникся. Операция обещала большие дивиденды и не требовала суеты. В общем, как только он в зависимость от нее впадет, раскрыть ему, что есть надежный канал сбыта. Бурсов должен помочь организовать вынос из мастерской реставрируемого холста, а дальше все пойдет по отлаженной схеме.
Вера хорошей актрисой оказалась. Завертелась с Бурсовым любовь-морковь. Перешли к следующей фазе плана. Вера начала ему тему с кражей картины забрасывать, на этом все и обломилось. Бурсов потрудился объяснить, что это невозможно. Здание так охранным оборудованием напичкано, которое даже мысли о подобном просканирует. Это было последней фразой Николая. Свинтил он напрочь. А Вере пришлось институт забросить, не хотелось после такого провала на глаза ему появляться. Но Люба тогда говорила: «Ты погоди, еще не вечер. То была первая реакция. А вот когда приспичит, он уже будет знать куда бежать».
В действительности так и вышло. Не прошло и года, как он приперся с картиной Рокко Форменто «Рагазза дель Порто» к Вере. Что ж, заработал канал. Картина пошла по цепочке, а Вера получила свой первый гонорар. Десять тысяч баксов ей показались баснословной суммой, ведь она даже за эту картину не подержалась.
Крюков покачивался на стуле, подав тело вперед. Признанием Веры он удовлетворен. Все складывалось.
— Последнее, что нам нужно выяснить, где может скрываться Николай Бурсов? Когда мы задержим его и докажем, что кражу совершил он, твою роль в этом деле можно будет обставить минимальной.
Вера смотрела на него с подозрением. «Ты же уже и так пообещал условный срок», — читалось в ее глазах.
— Без обиняков, как есть говорю, — Крюков старался быть убедительным. — Нужно еще попыхтеть немного, чтобы взять Бурсова. Дальше я из него достану все, что нужно. Вспоминай, давай. Где он может скрываться?
— Понятия не имею. До того, как Регина его выгнала, мы встречались в ее доме. Потом я была в его квартирке, которая ему досталась после развода. Регина — адвокат, она все так обстряпала, что он даже без машины остался. Не думаю, что у него есть какое-то еще жилье. Может у родственников?
Крюков отрицательно покачал головой:
— Близких родственников у него нет.
— Вспоминай, может друзей его знаешь?
— Да не знакомил он меня ни с кем.
— Картины он передавал где?
— Картины? Он передал только одну картину. Ну и марки еще какие-то, я не вникала.
— И где же он их передал?!
— В лесу домик у Любы есть укромный. Туда ее партнеры по координатам добираются.
— На чем он приехал? Ты же говоришь, у него машины нет.
— На такси. Княжна его за это отчихвостила, машину сразу же отпустили.
— Так, вспомни, что за машина была, номер, марка, водитель?
— Такси «Паркур» на наклейках написано было.
— Ну еще! — раздраженно продавливал Крюков, — как щипцами тяну.
— Ниссан Альмера желтого цвета. Да, я обратила внимание, крыло над передним колесом было черного цвета.
— А водителя помнишь?
— Неа.
— Ладно, хорош. На сегодня закончим.
— Когда меня выпустят? — жалобно спросила Вера.
— Не напрягай. Я же сказал, что постараюсь тебе помочь. Пока все.
Глава 12
Во двор завезли стройматериалы для курятника, Василий занимался приемкой, Эдик праздно ошивался рядом в ожидании столь скоро отбывших женщин. Когда Клара, Кристина и Ксения вернулись из леса с зелеными вениками в руках, во двор выбежала Настена и пригласила к обеду.
— Криса, собирайся, поехали, —
