думы. Как случилось, что в этот дом ворвалась эта хрупкая женщина, и испортила жизнь каждому?
Глава 11
Допрос Княжны у Крюкова можно сказать не состоялся. Фактически он прошел, а вот результата с гулькин нос. Шибко грамотная оказалась, наученная. На развод не ведется. На коврижки взамен на информацию не соглашается. Продавить ее нечем: сесть не боится, родственников у нее нет, да и за Верку, похоже, особо не беспокоится. Глыба, а не человек. Ни малейшего шевеления души в ее глазах не просматривается. Крюков сам об нее разбился, пока допрашивал.
Зовут ее Княжина Любовь Александровна. Девяностого года рождения. Воспитывалась в детдоме, родственников не имеет. Живет в однокомнатной квартире, которую купила на деньги, выделенные государством после выпуска из детского учреждения. По уголовным делам не проходила. Официально нигде не работает. Утверждает, что зарабатывает раскруткой людей в интернете. Но делает все скрыто, доказать это ничем не может и не пытается. Крюков мало что понимал в интернете. У него складывалось чувство, что сейчас там возможно все. Так что оценить правдивость этих слов он не мог.
Веру Портнову взяли вслед за Княжной в тот же день у того же подъезда по улице Круговой. И сейчас в комнату для допросов привели ее.
Длинноногая девица в кроссовках и короткой джинсовой юбке с взлохмаченными короткими волосами имела отрицательную привлекательность. Она смотрела на Крюкова злобным взглядом волчонка.
— Присаживайтесь, — предложил Крюков, гостеприимным жестом пропуская ее к столу.
Вера села, отодвинувшись от стола и выставив ноги на обозрение. Из-под ее задравшейся юбчонки виднелись трусы. С вызовом девка. Крюков прошел к стулу напротив, сел, теперь красные трусы не слепили его, и он мог спокойно начать допрос.
— Вера Алексеевна, вы в настоящее время проживаете по адресу город Химки, улица Круговая, дом восемь, квартира девять.
— С чего вы взяли? Я живу в общежитии МГИКа.
— Там вы числитесь, но комната пустует. Ранее вы там проживали с вашей подругой Кривошеиной Асей Ивановной до тех пор, пока вы не переехали к вашей новой пассии Княжиной Любови Александровне.
— Бред, — злобно буркнула Вера, — это кто?
— Княжина задержана также, как и вы. И она уже дала свои показания. Пошла на чистосердечное признание, — сблефовал Крюков. — Следствие идет ей на встречу, она получит минимальный срок.
— Какое еще признание, чего вы мне голову морочите?!
— Признание в сбыте картин, не ломай комедию, девочка, — Крюков сменил тон. — Если ты решишь с нами сотрудничать, и ваши с Княжиной показания совпадут, то ты можешь отделаться условным сроком.
Вера сидела насупившаяся.
— Любовь Княжина утверждает, что твоя роль в этой цепочке минимальна.
В голове девушки запустился сложный мыслительный процесс. Очевидно, что не инструктировали ее на подобный случай.
— Девка ты неплохая. В институте на тебя характеристика положительная. Вляпалась, ты Вера Алексеевна. Можешь по всей тяжести пойти, если не дашь следствию нормально разобраться. Годков десять за кражу предметов, имеющих историческую, научную, художественную или культурную ценность схлопотать.
Дыхание длинноногой стало тяжелым, ее вздохи заполнили пространство. Крюков понимал, что почти у цели. Он знал, что ладони у нее сейчас холодные и липкие. По спине побежала струйка пота. Она уже и не пытается разыгрывать гнев. Ссутуленная поза и липкий страх. Повезло, в отличие от Княжны, Вера оказалась слабачкой.
— Есть шанс все исправить, — подытожил Крюков, встал и вышел из комнаты, провернув пощелкивающий замок.
У Веры было время подумать. Семь часов тридцать восемь минут. Это время Крюков определил экспериментальным путем. Вполне достаточное для того, чтобы человек побыл наедине с собой в ожидании неотвратимого. Когда он перестанет сопротивляться и согласится на сделку со следствием. Конечно, это правило работало не для всех. Но неопытные кололись, и все походило на то, что Вера — из их числа.
Когда Крюков вернулся, Портнова из волчонка превратилась в лису. Она для себя уже определилась со стратегией поведения и включила на полную мощность свою сексуальность.
— Предположим, я согласна, — объявила она и приспустила лямку своего топа. Заглянула в глаза Крюкова взглядом, полным откровения и податливости. — А что ты сделаешь для меня?
Крюков бы сделал для нее все, не будь она преступницей, да еще лесбиянкой. Эта девица была абсолютно в его вкусе, в самое яблочко.
— Давай так, я сделаю все, что смогу. И не надо меня агитировать за советскую власть. Подними лямку. А ты сейчас все как было, подробненько, и расскажешь. Если соврешь, то эта будет последняя наша встреча. Дальше только с судьей пытайся договориться.
Вера начала свой рассказ. Когда они приехали с Асей в столицу, все складывалось очень даже неплохо. Поначалу они скрывали свои отношения, но потом выяснилось, что это совершенно необязательно. Публика здесь прогрессивная. А тем более в среде искусствоведов, такие, как они, через одного.
Душа развернулась. Но и быстро завернулась. Вскоре Вера уже чувствовала принижение не из-за ориентации, а из-за бедности. Москвички-сокурсницы на модных тачках ездят, по курортам мотаются, не москвички быстро парней цепляют и раскручивают. Так складывалось, что большинство девок в окружении Веры — в шоколаде и на нее посматривали свысока. Вера знала, что она не хуже этих финтифлюшек. С мозгами у нее был прядок, в отличие от них. Но когда она прозябала на остановке в ожидании забитого до отказа троллейбуса, а мимо проносились нимфетки на мерседесах, весело помахивая ручками, произошло у Веры какое-то переосмысление. Она прикинула, сколько будет зарабатывать после выпуска, прикинула, сколько лет придется пахать на авторитет. И только к сорока она станет уважаемым специалистом, дико занятым и живущим на работе, ради того, чтобы исправно выплачивать свой кредит на квартиру. Так почему одни рождаются с серебряной ложкой во рту, а ее жизнь так и пройдет в пахоте и кредитах? Какая-то вселенская несправедливость была во всем этом.
Ася тогда начала копейку зарабатывать, конфетно-букетный период устроила. Но оттого становилось еще горше. Вера хотела большего.
А перемены не заставили себя ждать. В подвале третьей общаги была дискотека. Там и студенты, и местная шпана ошивались. Верка с однокурсницами пошла потусить. К ней отморозок прицепился. Танец за танцем, прохода не давал. В местечковом клубе охрана только на проходной люминесцентные печатки на руках проверяет, а то, что в зале творится, никого не волнует. Когда окончательно допек этот мужик, Вера домой свалила. А он — за ней, да в темноте домогаться полез. Тогда Вера заметила идущего со стороны клуба коренастого парня. Увидев потасовку, он за нее вступился и набил морду
