- Что с тобой, Марьям? У тебя происходят какие-то радостные события, а ты не рассказываешь мне?
Она чуть покраснела, что с нею редко бывает, и торжественно кивнула, а потом шепнула мне на ушко:
- Я влюблена. Взаимно!
- В кого?
- Это ОЧЕНЬ большая тайна! - она сделала очень большие глаза, для убедительности, и придвинулась ещё чуть ближе: - В Азиза!
Я ахнула:
- В своего... - но не успела договорить: тонкая, но сильная дружеская ладошка крепко закрыла мне рот:
- Тсс! Да! Но не говори об этом вслух!
- Как же так получилось, Марьям? - шёпотом спросила я. - К тебе же сваталось столько разных мужчин...
- И что? Я обязана любить каждого, кто позарится на деньги отца? Да у меня и жених есть, если ты не в курсе. Айрат Бакир.
- Мне незнакомо это имя.
- Ещё бы! Твой отец не имеет дел с подобными личностями. А вот моему - всё равно, лишь бы это было выгодно. Он и дочь готов продать за нолики на счету!
- Но как... что вы планируете делать?
- Бежать! - Марьям шевелит губами почти беззвучно, но глаза её сверкают непримиримо. - Давайте и вы с нами!
- Мы..?
- Ну, ты и Гаяр.
- Бежать? С Гаяром? Но куда?
Она пожимает плечами:
- В Европу. В Азию. Да не всё ли равно? Ты любишь его?
От этого вопроса моё бедное сердце вспыхивает, как сноп сена, и принимается бешено скакать в груди.
- Люблю... - шепчу я еле слышно.
Марьям усмехается:
- Всё-таки ваша история - самая странная из всех, что я слышала в своей жизни! Вы ведь и не общались толком... как вам удалось друг друга так полюбить, что готовы разломать свою жизнь в щепки ради этого чувства?
Я пожимаю плечами. Сама не знаю ответ на этот вопрос, но страшно томлюсь по Гаяру, и во мне на самом деле начала зреть решимость наплевать на всё: на запреты родителей, мнение света и законы Бога. Я отчаянно хочу быть с ним...
- А вы? Как у вас это всё произошло?
Марьям дёргает плечиками, как будто хочет стряхнуть собственный стыд:
- Я всегда его любила, с самого начала.
- Это сколько лет? - хмурюсь, пытаясь припомнить, с каких пор Азиз работает её телохранителем.
- Пять, - вздыхает моя подруга.
Я теряю дар речи, а когда он наконец возвращается, шепчу:
- А он?
- А он говорит, что три.
- Три года?
- Угу.
- Но выяснили вы это всё только сейчас?
Кивает.
- Так вот, о чём ты говорила тогда!..
- Да, - усмехается. - Я считала, что надежды нет, а счастье было на расстоянии вытянутой руки.
- И когда всё прояснилось?
- В ту пятницу.
- И ты молчала!
- До того ли тебе, Лайла? У тебя своих забот хватает, а тут ещё я...
- Так хоть бы отвлекла меня от тяжёлых мыслей!
Марьям фыркнула:
- С чего они тяжёлые-то?
- Сама подумай: Гаяр не знает, что я - это я, и ещё неизвестно, как отреагирует. Может, и рассердится. Но это полбеды. Ты права, если любит - простит, и может, без макияжа я ему понравлюсь больше... Но родители! Мама сказала, что категорически не желает видеть Гаяра в качестве зятя, и это она ещё не знала про полицию...
- Всё равно мне кажется, что всё это ерунда и мелочи. Вам с Гаяром надо просто честно и открыто поговорить с родителями - и всё решится в вашу пользу. А если нет - моё предложение о побеге вчетвером в силе.
- Вы... собираетесь пожениться?
- Ну конечно. Но уже там. Тут нам никто не согласится провести обряд.
- Вы будете жениться в Европе?! Венчаться по-христиански?
- Да хоть в Азии, по-буддийски! Мне совершенно всё равно. Первая брачная ночь у нас была, мы, по сути, уже женаты.
Я обмерла.
- Б-была? Брачная ночь?!
- Ну да, - щёки моей подруги слегка розовеют. - Я давно этого хотела. И нисколько не разочарована. Даже наоборот.
- О Боже... - я закрываю лицо ладошками, у меня перехватывает дыхание.
Когда-то давно, ещё подростками, мы с Марьям подробно обсуждали эту тему, делились обрывочными сведениями, полученными в случайных источниках. Я всё ещё довольно смутно представляла себе этот таинственный сакральный процесс соединения тел супругов, но знала, что он считается приятным. А моя младшая подруга уже испытала всё на себе! Это по-настоящему шокировало меня.
Расспрашивать об этом было стыдно, но Марьям и сама поняла, как мне интересно.
- Мужской орган, - сказала она тихо, - он такой... больше, чем мы представляли. Намного. Когда я его впервые увидела, он показался мне просто огромным, я даже не поверила, что он поместитлся в меня, но... Там у женщин всё эластично, да и сам этот... он не абсолютно твёрдый, а упругий. Больше похож на плотную диванную подушку, чем на камень или дерево.
- А это... приятно? - прячу глаза и краснею, но вся превращаюсь в слух.
- Не то слово. Первый раз больно, но недолго. А потом... Лайла, это такое наслаждение - я даже не знаю, с чем сравнить. Мне кажется, если бы у нас не было обязанностей, мы бы не вылезали из постели.
- Но как же ты решилась? До свадьбы?
- Мне нечего было терять. И я так давно его хотела - моего Азиза... Хотела принадлежать ему, душой и телом...
Все эти мысли были новыми для меня, я совсем не думала о плотском в отношениях с Гаяром. Будто этот вопрос сам собой решится, стоит нам пожениться. Но у нас всё под вопросом: и свадьба, и плотские утехи, и даже сами отношения. Может быть, именно поэтому мне тоже отчаянно захотелось испытать то, о чём говорила моя подруга. Наслаждение, которое нельзя сравнить ни с чем другим, что я пробовала прежде. Да, мне отчаянно хотелось испытать его именно с Гаяром. Мурашки бежали по коже, стоило мне представить, как он меня целует... А что, если мы оба окажемся без одежды? Лицом к лицу, кожа к коже. Мне кажется, я упаду в обморок от ощущений такой интенсивности...
- Тебе наверняка понравится, - кивнула Марьям, словно прочитав мои мысли.
- Но надо сперва пожениться... - нерешительно пролепетала я.
- Возможно, это не так уж и обязательно...
- Как же! Выходить потом замуж не девственницей..!
- Ты ведь за него будешь выходить - так не всё ли равно, до или после обряда вы вкусите друг друга?
- А вдруг... не за него?
От этого предположения сердце болезненно и мучительно сжималось в груди, но нужно быть реалисткой: всё возможно.
