Через пол часа, заспанная, в темных очках на пол лица, Вероника стояла на кухне, шлепая пухлыми губами.
– Вадим? – она растерянно переводила взгляд с него на билет на столе.
– Ты перешла черту. – тихо сказал Вадим.
Вероника знала этот обманчиво спокойный тон и попятилась назад.
– Я ничего не сделала, – ее нижняя губа задрожала и из под очков показалась скупая слеза.
Жалкая попытка соврать взбесила Вадима еще больше.
– Бери билет до Новосибирска, кажется там живет твоя мать. Будет отличный повод ее навестить.
– Вероника лучше замолчи, – рыкнул он, – вешай лапшу на уши кому-нибудь другому. Через пол годика так и быть можешь вернуться в город, но чтоб не попадалась мне на глаза, а теперь пошла вон!
Поджав губы она взяла со стола билет на поезд Москва-Новосибирск.
– Поезд?! Плацкарт?! – возмутилась Вероника, забыв об игре на публику, – я что, двое суток буду трястись с нищебродами?!
– Будет время подумать о своей жизни и спуститься с небес на землю. – ухмыльнулся Вадим.
– Урод! Никуда я не поеду, – взвизгнула Вероника, швыряя на пол билет.
– Либо в Новосибирск, либо на кладбище. Выбирай! – крикнул Вадим, теряя терпение.
Шмыгнув носом она быстро подобрала с пола билет и выскочила из комнаты. Нужно отдать должное, у Вероники было отлично развито чувство самосохранения.
Глава 10.На следующее утро в кофейне заменили стекла, и я смогла открыть ее для посетителей после обеда. Вдыхая аромат свежезаваренного кофе и выпечки, в душе воцарилось какое никакое умиротворение. Еще полгода назад, я переживала что до сих пор без семьи, учитывая, что некоторые одноклассники и далекие знакомые уже успели отвести детей в первый класс, пожениться, развестись и снова счастливо пожениться. Теперь же мой взгляд на некоторые вещи поменялся и участь одинокой кошатницы заиграла новыми красками.
Иван больше не объявлялся. Оля не отвечала. Почему-то после прошедшей ночи, я уже не была уверена в том, что этот извращенец действительно настолько ужасен. Все произошедшее казалось игрой, рассчитанной на двух зрителей. Вот только Оля же далеко и сменила все номера, а Вадим вроде его друг.
Тряхнув головой, я положила под прилавок тазер, уверенная, что больше не позволю играть мной, словно я кукла Барби, которую не поделили в детском саду.
Все шло замечательно, я вошла в привычный ритм, посвящая все свободное время перелопачиванию бюджета и пытаясь хоть как-то сэкономить чтобы вернуть поскорее долг Галине Васильевне.
Аленка закрыла сессию и вышла на работу. Теперь все свободное время она залипала в телефоне, хихикая и мурлыкая в трубку. Мы с Галиной Васильевной посмеивались, но это ровно до тех пор, пока она не пришла на работу в новенькой норковой шубке.
– Аленка, – начала я осторожно, – какая красивая шубка, кто подарил?
– Мой молодой человек, – она сняла обновку и повесив на плечики, с трепетом погладила шелковистый мех.
– Какой молодец, и откуда нынче у студентов такие деньги? – уточнила Галина Васильевна.
– А он не студент, – она загадочно улыбнулась и проплыла в подсобку переодеться.
Едва Алена скрылась, Галина Васильевна закатила глаза.
– Ох не закончится это добром.
– Думаете стоит с ней поговорить? – уточнила я.
Влезать в чужие дела после истории с Олей мне не хотелось. Алена милая девушка, но уже взрослая и способна сама принимать решения и их последствия.
– Даже не знаю, – задумалась Галина Васильевна, – но сказать, что стоптанные угги не самая лучшая пара для такой одежды все же необходимо.
Наш разговор прервал посетитель и я повернулась ко входу.
– Нам нужно поговорить, – бросил Вадим, отвесив нам хмурый взгляд.
– Нам не о чем больше разговаривать, – уверенно ответила я, думая о тазере под прилавком, – а теперь если ничего не собираешься заказывать, то я займусь делами.
Недобрый огонек вспыхнул на дне его глаз. Скрипнув зубами, он закрыл глаза на несколько секунд и успокоившись повторил.
– Я сейчас сяду вон за тот столик у книжной полки и через три минуты ты принесешь мне кофе и послушно сядешь рядом, иначе мы будем разговаривать по-другому. Все ясно?
– Ах ты ирод… – начала Галина Васильевна, которая стояла рядом и была свидетелем этого отвратительного разговора.
Вадим не удостоил ее какой-либо реакции и, чувствуя себя как дома, сел за столик.
– Ну ладно, – пробубнила я себе под нос, – Галина Васильевна все в порядке, идите на кухню.
– Маша может полицию вызвать?
– Чтобы и их кофе угостить, когда они сядут за один столик? – с сарказмом заметила я.
Сварив первый отвратительный кофе в своей жизни, я сделала все возможное чтобы «угодить» Вадиму. Поставив перед ним кружку, я как мне было велено села напротив, стараясь придать своему лицу что-то среднее между разочарованием и скукой.
– Вероника больше не причинит тебе проблем, мне жаль, что она так необдуманно поступила. Позволь возместить убытки за ремонт кофейни.
– Надеюсь она жива? – задала я единственный волнующий меня вопрос.
– Очень смешно, – он закатил глаза.
– В общем мне все равно. Свои проблемы я решу сама. Что-то еще?
– Что ты делала вместе с Иваном в ночном клубе? – спросил Вадим, хмуря брови.
– А тебе какое дело? – с вызовом спросила я, – отдыхала.
По лицу Вадима заходили желваки, и я кажется расслышала скрип зубов.
– Ты права, не мое, – обманчиво спокойно ответил он, – предлагаю тебе взаимовыгодные отношения, – он отпил кофе и тут же поморщился.
Я уже собиралась уходить, но такой перепад в настроении Вадима и его слова заставили меня остаться.
– Как интересно, а можно поподробнее, – ожидая подвоха уточнила я.
Вадим снисходительно ухмыльнулся, ставя чашку на место, сочтя, что я у него в кармане.
– Все просто, мы будем вместе появляться на моих встречах, периодически ужинать и спать вместе. Взамен я обеспечу тебя всем необходимым. Надеюсь, подарок, который ты неосмотрительно вернула, показал, насколько я могу быть щедрым.
– Да, Вадим, ты просто сокровище, – съязвила я, – Хочу уточнить, а спать разрешается только друг с другом или возможны связи на стороне?
Мой вопрос заставил его задуматься, он покрутил чашку с кофе в руках, видимо взвешивая за и против.
– Вообще я против, чтобы ты спала с кем-то еще, так как очень щепетилен в вопросах связей Подхватить ЗППП никому не хочется, но поверь, все твои потребности я смогу удовлетворить сам и в отличие от Ивана не буду распускать руки.
