Мысленно я выругала себя так забористо, что Маранзарис могла бы у меня поучиться, но почти сразу же подумала, что все сделала правильно. Если бы Эвгар захотел — он бы забрал у меня эту пластинку, и не факт, что после этого у меня был бы полный комплект костей.
— Успела созреть? — поинтересовалась я. Эвгар довольно кивнул и осторожно убрал пластинку в карман.
— Да, просто идеально. Спасибо, что помогла достать.
— Тебе нужно было, чтоб ее принесла именно я. Зачем?
Во мне стала пробуждаться злость. Я привыкла быть марионеткой в чужих руках, но мне почти всегда были ясны желания кукловодов. Для Альфреда я была игрушкой для утех, Тобби видел во мне жемчужину своей коллекции колдовских диковин. Чего хотел Эвгар, оставалось загадкой, и это раздражало меня все больше и больше.
Эвгар все-таки поднялся и сделал шаг ко мне. Я тоже встала — не по своей воле, далеко нет. Какая-то властная сила заставила меня встать и шагнуть навстречу Эвгару.
Он протянул руку и погладил меня по щеке — мягким, почти любящим жестом. Вопреки моим опасениям, рука была теплой. Я стояла неподвижно, растерянно глядя на Эвгара и снова чувствуя себя беззащитной и юной. Но страха не было.
— Мы знакомы, да? — прошептала я. Рука Эвгара соскользнула по щеке к шее и легла на плечо. Я боялась пошевелиться — да что там, я и дышать боялась.
— Нет, — так же тихо откликнулся Эвгар, медленно ладонью по руке и осторожно сжал мои пальцы. — Я никогда раньше не встречал Веру Анхельм.
Ну вот, точно. Мы были с ним знакомы. Наверняка Эвгар встречал меня где-нибудь в компании Альфреда, иначе и быть не может.
Мысли метались, я не могла сосредоточиться ни на одной. Время замедлило бег, и я не могла сказать, сколько мы так стоим, минуту или час. От Эвгара веяло сухим запахом трав, и от этого аромата у меня поднимались дыбом волосы. Хотелось протянуть руку и дотронуться до одной из пуговиц на рубашке Эвгара — дотронуться, расстегнуть, запустить руку под темную ткань и ощутить живое тепло.
— Но ты встречал Веру Ланге, — собравшись с силами, я стряхнула вязкое наваждение и посмотрела Эвгару в глаза. — Где-нибудь на приеме… Все-таки много лет прошло, неудивительно, что я тебя не помню.
Эвгар негромко рассмеялся.
— Возможно, — ответил он. — Завтра утром я вернусь во дворец, так и быть. Хочешь, подставим господина министра? Ты придешь со мной, скажем, что Тобби нагло обманул своего работодателя и не убил тебя.
Это было невероятно соблазнительное предложение, но я знала, что не приму его, и отрицательно покачала головой.
— Почему? — похоже, Эвгар удивился.
— У меня свои соображения, — я натянуто улыбнулась, вытянула руку из руки Эвгара, и туман в голове рассеялся окончательно. Эвгар понимающе улыбнулся и сказал:
— Ну что ж… Получается, тогда мне надо уйти.
— Получается, что так, — тихо, но уверенно ответила я. — Надеюсь, мы больше не встретимся.
— Все в воле Господа, — усмешка Эвгара была мягкой и хитрой. Так сытая лиса будет смотреть на кролика: мол, погуляй пока. Подкопи жирок.
Он покинул комнату бесшумно — словно не человек заходил, а призрак. Дьявол побери, я никак не могла его вспомнить. Да мало ли кто смотрел на молоденькую супругу господина Ланге, которая от страха не могла поднять голову…
А вот Эвгар меня запомнил. Вот и делай теперь с этим, что хочешь.
Я вынула очередной письмовник и написала: «Эвгар Миерхольт вернется завтра. Он хочет тебя подставить…» — но потом резко махнула пером, уничтожая написанное.
Незачем.
Глава 7. Проклятие некроманта
В Медвежьегорск я приехала ровно в полдень и, сойдя с поезда, подумала, что страшно вымотана — не физически, а душевно. Раньше моя профессия не затрагивала меня напрямую, но дело Эвгара прошлось по моему прошлому и настоящему боевой машиной. Именно поэтому у меня сейчас дрожали руки, а вязкая слабость в ногах заставляла идти медленно, неторопливым прогулочным шагом.
Слава Господу, дело закрыто. Блудный сын вернулся к королю, я узнала, что Эвгар встречался со мной раньше — ну и все. Пусть венценосная семья живет, как жила до этого, пусть Эвгар создает новые артефакты для инквизиторов и наркоторговцев — мне это безразлично.
Зачем надо было, чтоб часть артефакта достала именно я? Мне не хотелось думать об этом.
Дворецкий, с поклоном впустивший меня в дом господина министра, сообщил, что Тобби занят государственными делами чрезвычайной важности, и предложил мне подождать в библиотеке. Я послушно отправилась за ним — здешняя библиотека была обширной, подобранной с умом, и я подумала, что смогу скоротать время за какой-нибудь любопытной новинкой.
Но сосредоточиться на чтении мне не удалось. Стоило мне подойти к одному из шкафов и протянуть руку к книге — Ленарт, «О природе вещей» — как откуда-то издалека послышались голоса. Я приложила ухо к книгам: ага, так намного лучше. Подслушивать, конечно, нехорошо, но я давно приучилась игнорировать такие мелочи.
— …я вернул вам сына, ваше величество, — Тобби говорил невозмутимо, даже лениво. Но Пауль! Неужели он здесь? Или это очередная научно-магическая новинка?
Последовала небольшая пауза, а затем голос короля произнес:
— Ты обманул мое доверие, Дерек, — слова прозвучали настолько отчетливо, словно Пауль стоял рядом со мной. На всякий случай я даже обернулась — нет, никого. Библиотека была пуста. — И что мне теперь с этим делать?
Тобби еле слышно усмехнулся.
— Для начала — признать, что я всегда действовал в интересах государства. И в ваших лично. Сами видите, насколько быстро все закончилось. Его высочество Эван идет на поправку. Его высочество Эвгар — во дворце под строжайшим надзором.
Вот, значит, как… Эвгара снова засадили под замок. Ну да я и не сомневалась, что так и будет. Пусть будет под присмотром — не придется потом носиться за ним по всей стране.
— Разве это плохо?
Король негромко рассмеялся. Я вдруг подумала, что обычно за таким смехом следует выстрел.
— Нет. Это неплохо. Что ж, будем считать, что с этим мы разобрались. А что касается девчонки…
— Вы обещали, ваше величество, — с нажимом произнес Тобби. Я почувствовала, что по виску сползает капля пота. Пауль вновь хохотнул — да уж, веселый человек наш государь, посмеяться любит. Только остальным приходится плакать.
— Что, с нее тоже хочешь шкурку снять? Я забыл нумерацию — двадцатая, кажется?
Это было сказано одновременно легко и злобно — пол качнулся под ногами, и я ухватилась за шкаф, чтоб не упасть. Бежать! Бежать! — внутренний голос захлебывался в истерике, но я понимала, что побег будет просто способом отложить неминуемое. Если меня захотят убить — найдут.
