Из-за неплотно прикрытых ставень вырвался тонкий призрачныйлуч света. Этот луч осветил высохшее дерево на углу двух улиц, и показалось,что это дерево сейчас оживет, шагнет навстречу незваному гостю, протянет к немусухую деревянную руку…
Здесь, на улицах этого древнего города, по которым в средниевека расхаживал глиняный человек Голем, оживленный заклинаниями ученогокаббалиста, все казалось возможным.
Старыгин хотел уже вернуться в отель, но шаги незнакомцазазвучали громче, казалось, еще немного, и они столкнутся…
Свернув в переулок, Дмитрий Алексеевич погрузился в глухуютемноту, в непроницаемый туман, словно в тяжелую болотную воду. Шаги незнакомцазвучали совсем рядом. Старыгин напряг зрение, и из тумана выступил мрачный дом.
Тут же на фоне этого дома мелькнула сгорбленная фигура —скорее всего, того самого лысого незнакомца, и скрылась, негромко скрипнувдверью.
Старыгин бросился вслед, пересек улицу и оказался перед тойже самой дверью.
Дверь была не заперта.
Старыгин действовал не раздумывая, повинуясь постороннейволе, словно его кто-то вел за руку, кто-то куда более сильный и решительный,чем он сам.
Он толкнул дверь и осторожно вошел внутрь.
Хорошо, что он задержался на пороге, ощупав ногой пол задверью — почти сразу же начинались ступени, ведущие вниз, в подвал.
Почувствовав наползающий снизу сырой холод, Старыгинневольно попятился.
Нет, он просто сошел сума, сам устремившись в расставленнуюловушку! Еще немного — и он сломал бы шею, рухнув в этот мрачный подвал! И еслибы даже каким-то чудом уцелел, страшно даже представить, что могло ожидать еготам, в глубине!
Старыгин нащупал рукой дверную ручку у себя за спиной,дернул ее…
Дверь была заперта.
Несмотря на окружающий холод, несмотря на сквозящую снизуледяную сырость, на лбу Старыгина выступила испарина.
Старыгин сам, по собственной глупости вошел в эту ловушку, иона захлопнулась за ним. Колдовской город играл с ним по своим правилам, иначекаким бы образом он, вполне здравомыслящий человек, мог поддаться искушению ибежать куда-то за совершенно незнакомым человеком, войти в чужой, а возможнонеобитаемый дом…
Все его чувства удивительно обострились. Неожиданно по кожепрошелестел легкий ветерок. Видимо, кто-то приближался в темноте, невидимый инеслышимый. Старыгин в страхе отстранился, прижавшись спиной к двери.
Из темноты донесся едва слышный шепот:
— Капитан.., капитан здесь. Ты должен встретиться с нимна могиле создателя глиняного слуги.
— Кто здесь? — проговорил Старыгин и вытянул рукувперед, пытаясь схватить своего невидимого собеседника, но схватил только сыройхолодный воздух.
Тогда он еще раз, без надежды на успех, попробовал открытьдверь.., и это ему удалось: видимо, первый раз он просто повернул ручку не в тусторону.
Он толкнул, дверь и выбрался на улицу.
Ночной воздух показался ему свежим и чистым после сыройтьмы, струившейся из подвала. Он перешел на другую сторону узкой улочки ивгляделся в дом, стараясь запомнить номер. Но его не было, зато Старыгинзаметил силуэт башни, который был виден смутно на фоне ночного неба. Онприпустил в обратный путь, опасаясь, что не найдет отель в ночном лабиринтесредневековых улиц, но через несколько минут увидел впереди светящуюся вывеску.
Перейдя на шаг, Дмитрий Алексеевич постарался успокоиться ипривести в порядок разбегающиеся мысли.
Что ему сказал таинственный голос в темноте?
Что-то про капитана, и еще про могилу.., про могилусоздателя глиняного слуги.
«Капитан здесь».., какого капитана имел в виду незнакомец?
На ум Старыгину пришел только один капитан — Франс БаннингКок, командир роты амстердамских стрелков, вошедший в историю благодаря полотнуРембрандта.
Но тот капитан умер триста пятьдесят лет тому назад…
Однако вполне возможно, что речь идет о его двойнике, о томчеловеке с фотографии, удивительно похожем на Баннинга Кока? В этом чертовомгороде Старыгин готов был поверить во что угодно…
* * *
Гертджи Диркс шла вдоль рядов, где степенные огородники ирумяные крестьянки разложили свой товар — травы, зелень, овощи. Смазливуювдовушку окликали, предлагали ей пучки салата, крупные корни сельдерея, сочныекочаны капусты. Она шла мимо, не решаясь заговорить. Наконец, остановиласьвозле одной старухи, перегнулась через прилавок и спросила, понизив голос:
— Не скажете ли, где найти мефрау Кэтлин?
— Кого? — громко переспросила глуховатаяогородница. — Какую еще мефрау?
— Мефрау Кэтлин! — повторила Гертджи, мучительнопокраснев.
Ей показалось, что весь зеленной рынок уставился на нее, всяэта деревенщина только и слушает ее слова.
— Она, наверное, ищет старую Кэтлин! проговориласоседка старухи, толстая торговка с бородавкой на щеке и большими, красными,как у прачки, руками.
— Ах, тебе нужна старая Кэтлин! — старуха окинулаГертджи любопытным взглядом. —А, ну тогда я тебе скажу! Уж я-то ее хорошознаю! Слышь-ка, она ищет старую Кэтлин! повторила она, повернувшись к другойсоседке, сухопарой огороднице с редкими желтыми зубами, и хрипло захохотала.
— А мне-то что? — отозвалась та и на всякий случайнемного отодвинулась.
— Пойдешь сейчас мимо того дома, что возлеканала, — она ткнула в нужном направлении скрюченным желтымпальцем. — К нему сбоку притулилась лачужка, вот там-то и живет стараяКэтлин! Только запомни, красавица туда-то дорога близкая, а вот обратно еевовсе нет!
— Обойдусь без советчиков! — огрызнулась Гертджи иторопливо зашагала в указанном направлении.
Поравнявшись с лачугой Кэтлин, она оглянулась по сторонампостучала в дверь.
Дверь тут же отворилась.
На пороге никого не было, из глубины лачуги тянуло дымом инеприятным сладковатым запахом.
— Заходи, красавица! — послышался из полутьмыгнусавый старческий голос. — Заходи, я давно тебя жду!
«Должно быть, это он предупредил ее о моем приходе, тотстранный господин в черном!» — подумала Гертджи, робко проходя на серединукомнаты.
Единственным источником света был ярко горевший в очагеогонь, над которым кипело в чугунном котелке какое-то подозрительное варево.Перед огнем сидела в глубоком кресле старая женщина в серой юбке и бархатнойкофте на пуговицах. Она штопала носок и, улыбаясь, поглядывала на вошедшую.
Гертджи облегченно вздохнула.
Она-то боялась, что увидит здесь настоящую ведьму вразодранном платье, с торчащими изо рта клыками и спрятанным под одеждойхвостом, что у той будут развешаны по комнате летучие мыши и дохлые лягушки, ав котле будет вариться страшное варево из змей и человеческих потрохов.., а туттакая милая старушка.., впрочем, бог ее знает, что такое варится в ее котелке!
