Немецкие войска грабили местное население без зазрения совести, но войска союзников были не многим лучше. Иногда это было оправдано, когда войска оказывались в окружении без пайка, хватали одеяла, чтобы согреться, а простыни использовали вместо зимних маскхалатов. Но чаще это была циничная беспринципность войны. Ущерб, нанесенный городским строениям и коммуникациям, был более серьезным. Город Санкт-Вит был полностью разрушен, а выжившие местные жители, как и во многих других городах страны, остались без ничего.
Наступление в Арденнах обернулось для Германии серьезным поражением. Вермахт потерял здесь половину своих танков и артиллерийских орудий, понес тяжелые потери в живой силе: 12 652 человека убитыми, 38 600 ранеными и 30 тыс. – пропавшими без вести, большая часть из которых попала в плен. Потери американцев в этих боях на истощение составили 10 276 человек убитыми, 47 493 – ранеными и 23 218 – пропавшими без вести.
Страдания бельгийцев были велики, но у большинства голландцев дела шли еще хуже. Даже те, кто находился на освобожденной территории, голодали, как узнали канадские, английские и американские солдаты от тех, кто попрошайничал или предлагал секс за еду. Ситуация с продовольствием значительно ухудшилась из-за затопления пахотных земель в результате преднамеренного разрушения немцами дамб с целью создания более эффективной обороны.
К северу от Мааса голландцы оставались под немцами до самого конца войны, в плену голода, которому способствовали оккупанты. Когда местные железнодорожники начали забастовку, чтобы помочь союзникам во время проведения операции «Огород», Артур Зейсс-Инкварт, австриец, возглавлявший рейхскомиссариат в Нидерландах, в ответ на это прекратил ввоз всех видов продовольствия. Население вынуждено было есть луковицы тюльпанов и свеклу, которые не забрали немцы. Дети были поражены рахитом, плохое питание стало причиной поголовных заболеваний, особенно тифом и дифтеритом. Зейсс-Инкварт прославился своей жестокостью в Польше, прежде чем прибыл в Голландию сразу после ее оккупации в 1940 г. После Греции Голландия была самой потерпевшей от мародерства страной Западной Европы. Уже к октябрю 1944 г. стало ясно, что страна находится в катастрофическом положении, созданном людьми, а не природными явлениями.
Голландское правительство в изгнании обратилось к Черчиллю с просьбой разрешить Швеции отправить продовольствие, но премьер-министр категорически этому воспротивился. Он полагал, что немцы просто захватят его себе. Но и Эйзенхауэр, и английские начальники штабов считали, что стоит рискнуть, и в течение зимы шведы доставили по морю в Амстердам 20 тыс. тонн продовольствия. Это сохранило жизнь многим, кто мог умереть от голода, но это была лишь капля в море. Английские начальники штабов, хотя и сочувствовали голландцам, не могли прекратить минирование немецкого берега и разрешить свободный проход судов через Кильский канал.
Королева Нидерландов Вильгельмина, отчаянно желавшая помочь своему народу, просила помощи у Рузвельта и Черчилля. Она просила изменить стратегию союзников и начать наступление в северной Голландии во избежание огромной гуманитарной катастрофы вместо того чтобы сосредоточивать войска для наступления в Руре. Но у немцев в Голландии были сосредоточены довольно крупные силы, которые, скорее всего, сражались бы до конца и, вероятно, затопили бы еще более обширные территории. Поэтому решили, что наступление в Голландии не приблизит, а отсрочит поражение Германии.
Но в апреле 1945 г. Черчилль был сильно напуган докладами о росте радикальных настроений у голландцев под влиянием коммунистов и потребовал организовать доставку в страну большого количества продовольствия. Немцев предупредили, что любая попытка остановить или направить не по назначению поставки продовольствия, посланного морем или сброшенного с воздуха, будет рассматриваться как военное преступление. Рузвельт всего за два дня до смерти дал свое согласие на проведение этой операции. К тому моменту, когда прибыла помощь, от голода погибло 22 тыс. мирных жителей Голландии. Цифра была бы значительно больше, если принимать в расчет умерших от усугубленного голодом отсутствия иммунитета.
Та снежная холодная зима и полузатопленные окопы ужасно сказались и на войсках союзников, хотя они и не страдали от голода. Потери от обморожения и «траншейной стопы» были почти равны потерям в ходе боев. Первая канадская армия после тяжелого периода, когда пришлось зачищать устье реки Шельда, была застигнута зимой на реке Маас. Воевать здесь было столь же трудно и смертельно опасно, поскольку немцы оборонялись на укрепленных дамбах высотой от трех до четырех метров. «Для идущих в наступление канадцев единственный путь лежал между дамбами через раскисшие поля, “безжизненные, как местное пиво”, – писал один остряк-артиллерист. – Укрыться было совершенно негде».
Канадские части были катастрофически недоукомплектованы, так как Королевское правительство Макензи боялось посылать на фронт солдат против их воли. В самой Канаде оставались силы, равные по численности пяти дивизиям, для охраны немецких военнопленных и разных мелких гарнизонных обязанностей. Это, конечно, вызывало огромное возмущение среди канадских добровольцев, которые продрожали в грязи и холоде всю зиму, самую сырую с 1864 г. Промокшая форма и снаряжение никогда не просыхали, а ботинки просто сгнивали. Условия жизни были невыразимо гнусными, так как войска в местах дислокации загрязняли отходами жизнедеятельности позиции и всю округу.
Боевой дух английской армии был также очень низким – частично из-за усталости от войны, цинизма и желания остаться в живых, когда война уже подходила к концу. Главной проблемой было дезертирство. В частях недосчитывались приблизительно 20 тыс. человек. Заставить солдат идти в атаку стало очень трудно, особенно против немецкой Первой воздушно-десантной армии генерала Штудента, которая воевала профессионально и агрессивно. Высшие офицеры прекрасно понимали проблемы с личным составом, не столь острые, как в канадской армии, но все-таки достаточно серьезные. Американцы презирали англичан за их нежелание нести потери, англичане же, как и немцы, критиковали американцев за то, что они не ходят в атаку, сначала не израсходовав огромного количества боеприпасов на артподготовку. Но английская пехота тоже неохотно шла в наступление без массированной огневой поддержки. В действительности все союзники как на западе, так и на востоке по мере продолжения войны все больше попадали «в психологическую зависимость от артиллерии и авиации».
Глава 44
От Вислы до Одера
Январь–февраль 1945 г.
В первые годы войны, будь то во Франции в 1940 г. или в Советском Союзе годом позже, многие немецкие солдаты писали домой: «Слава богу, что война не свирепствует у нас на родине». К январю 1945 г. стало совершенно ясно, что нападение вермахта на другие страны теперь обернется бедствиями для самой Германии. Новогоднее радиообращение Гитлера воодушевило не многих. Он не упомянул Арденны, что означало крах этого крупного наступления. Мало было сказано о Wunderwaffen – «чудо-оружии», хотя упоминанием о нем фашисты обычно пытались поддерживать надежды вопреки реальности. Речь Гитлера была такой монотонной, что многие немцы подумали, что она была заранее записана или даже подделана. В отсутствие достоверных известий нарастали слухи о катастрофе.
