на Север. Думаю, это Эйден убил первого.
Под его вопросительным взглядом Рен кивнул.
Элияр не понимал:
– При чем тут Найт?
– Что могли подумать о нем старейшины, учитывая эту историю? По их мнению, Найт может быть так же опасен, как чудовище из Харсана. А тут еще управление армией демонов и черная печать контракта... По-моему, старейшинам плевать на большую часть того, что происходит в мире, но они хорошо оберегают свои секреты и опасаются Мартина. – Киран повернулся к стражу. – Рен, я не могу полностью тебе доверять, но ты единственный, кто может провести нас во дворец как можно быстрее. Пожалуйста, помоги.
– Именно за этим я и пришел. – Рен кивнул. – Однако я могу лишь помочь проникнуть во дворец, но дальше вам придется действовать самим. В конце концов, оказываться на месте юноши я не собираюсь. Вы согласны, господа?
Оба не сговариваясь кивнули.
Рен снял с пояса связку ключей:
– Все они от массивов и ловушек, с их помощью мы быстро пройдем через лес. Не отставайте и делайте все, что я говорю. А, и меч уже можно вернуть в ножны, Посланник.
Хан сделал, как он сказал.
Со стражем они сильно ускорились. Но даже так солнце прошло уже больше половины пути. До заката оставалось лишь несколько часов. Элияр становился все нетерпеливее. Он смотрел то на небо, то на хмурого Кирана, то на Рена, шагающего впереди. В это время он понимал тревогу Найта, когда тот день и ночь мчался, чтобы спасти друзей от волков. А ведь он был тогда совсем один.
– К сожалению, дорога в одну и в другую сторону занимает разное время, – сказал Рен. – Но мы уже близко.
И правда, впереди показались шпили и белые стены величественного дворца. Каким-то образом путь через лес, пролегавший по равнине, привел в гору. Зеленое море деревьев колыхалось внизу, а солнце над ним пылало ярко-оранжевым.
– Должно быть, уже все, – пробормотал Рен, щурясь на светило.
Хан страшно посмотрел на него:
– Что значит «все»?!
– Его увели из камеры. Вам придется пробиваться. Я проведу вас по туннелю наверх, но дальше много стражи. Даже с заклинанием невидимости вас обнаружат. – Рен указал на большое дерево Ашера с темно-зелеными блестящими листьями, напоминавшими перья птиц. – Туда.
В дереве обнаружился тайный проход, открывающийся заклинанием, а за ним – длинный коридор, подсвеченный редкими вкраплениями магических камней прямо в горной породе.
Рен вел их по лестницам, через многочисленные залы с несколькими поворотами, под сталактитами и по каменным мостикам, пересекавшим ручьи с прозрачной водой. В конце концов стены туннеля кончились, сменившись кладкой из больших прямоугольных блоков. Страж толкнул дверь, и втроем они вышли из... зеркала!
– По этим коридорам почти никто не ходит. Вам, господа, нужно на три этажа выше, в западную часть.
– Зал Правосудия? – уточнил Киран.
– Верно.
– Я знаю где это. Спасибо.
За время, проведенное с Реном, Хан заметил, что его лицо было вечно серьезным, и никакие другие эмоции не касались ни его глаз, ни рта. Серые крылья были того же цвета, что и глаза. Но в этот раз он впервые едва заметно улыбнулся и ушел в противоположную сторону, не сказав больше ни слова.
Хан вынул меч с рукоятью из драконьей кости и направил в клинок энергию:
– Идем.
Теперь Посланника и Покровителя разделяли лишь несколько стен и лестниц.
Глава 62. Суд
Ближе к закату, позволив демону с Черничной горы выпить немного воды и умыть лицо, его привели в зал Правосудия, который имел выход на огромный балкон, окруженный несколькими защитными массивами. Массивные колонны поддерживали потолок, а впереди располагалось возвышение для старейшин с четырьмя каменными тронами. Этот зал словно высекли целиком из камня и украсили совсем чуть-чуть, зато придали ему устрашающий и величественный вид с помощью множества барельефов с изображениями битв и четырех больших статуй богов-создателей, которые были похожи на судий с суровыми лицами. А напротив них стояли не менее суровые старейшины.
Найт бросил мрачный взгляд на солнце. Мысль о том, что такую смерть, наверное, можно считать даже почетной, лишь мелькнула в усталом сознании, ведь все его существо наполнилось негодованием, когда он увидел печать удержания на полу.
«Да за кого вы меня принимаете?! Было бы чудом, освободись я хотя бы из этих оков!»
Под взглядами полутора сотен Покровителей, стоявших по обе стороны зала, двое стражей провели его к печати и толкнули на пол. Скованные руки удержали Найта от удара лицом. Во дворце Совета ему всегда приходилось терпеть нападки и унижения, но скоро все закончится.
Неожиданно оковы сняли. Запертая темная аура засуетилась, готовая защищать хозяина, но сразу же была подавлена сияющей цепью, которая выползла из центра сдерживающей печати и обвилась вокруг запястий Найта. На мгновение ему привиделся залитый кровью стол и медный запах.
«Нет, не хочу! Пожалуйста, хватит!»
Он дернул цепь, но при всем желании не смог бы подняться с колен. Сердце бешено стучало, пытаясь сломать свою костяную клетку. Пот со лба попал в глаза и защипал. Крепко сжатые в кулаки руки тряслись. Фантомный холод терзал вены, приближаясь к груди. Найту мерещился черный кинжал, опускающийся на его пальцы. Он стиснул зубы, прогоняя наваждение.
«Я не буду показывать им, что боюсь, не позволю Эйдену сломать меня, – твердил себе Найт. – Смотрите, сколько влезет. Я не сделал ничего плохого, чтобы оказаться на этом месте».
Он поднял взгляд.
Янтарь встретился с горящими углями. Эйден был одет в белое с красной перевязью, как и на всех официальных мероприятиях. Ни единого пятнышка, ни единой складки. Идеальный Покровитель, имеющий полное право судить о чьей-то жизни или смерти.
Найт был измучен после пыток, тревожного сна и двух дней без еды. Но воспоминания – те светлые моменты, коих было в его короткой жизни не так уж и много – придавали ему сил.
Толпа за спиной гудела. Солнце окрасило зал Правосудия в яркие цвета заката.
– Объявляю суд открытым, – провозгласила Каррин. Как Покровительница, противостоящая демонам вот уже две тысячи лет, она с самого начала Великой войны вела суды над ними. – В горах, созданных Резарионом, перед лесом Ашера, у воды, пролитой на землю Мариной, и под небом Этери, что воздвигла этот дворец, да будет суд справедлив и беспристрастен. Пусть каждый поклянется говорить только правду.
Все Покровители
