поднялись. Глаза затуманились, с губ сорвался тихий стон.
Хан до крови прокусил нижнюю губу.
– Это моя вина. Все из-за меня. – Он не замечал, как слезы капают из его глаз. – Прости, прости... Нет, не прощай меня! Ты всегда прощаешь, но не на этот раз! Ненавидь меня, обидься на меня и выскажи все, что обо мне думаешь. Я ведь так виноват... Очень виноват...
Рука, которая крепко сжимала его пальцы, расслабилась и легко выскользнула, упав на траву. Грудь больше не вздымалась, в глазах была пустота. Горящие угли погасли и остыли.
Онемевший Хан смотрел на него, кажется, вечность, ожидая, что вслед за этим рухнет небо. Минуты текли, а он все никак не мог осознать, что только что произошло. Он всматривался в пустую черноту глаз, надеясь увидеть в них искру.
– Мама тоже говорила, что все будет хорошо, – едва слышно произнес Хан, опуская Найта на зеленую траву и ложась рядом с ним. – А потом...
И он разрыдался. Громко и горько. Сжимая зубы и выкрикивая ругательства в туман. Он не плакал так больше трех лет с того самого дня, разделившего его жизнь на «до» и «после». Теперь слезы будто прорвали плотину и лились из глаз, стекая в траву.
Хану казалось, что он может умереть от боли, от расползающейся в груди пустоты. Его снова оставили. Еще один дорогой человек ушел от него и никогда не вернется...
В какой-то момент Хан, похоже, отключился, потому что, открыв глаза, понял, что его кто-то толкает в плечо. Дернувшись, он схватил руку и поднял взгляд на ее владельца.
Киран стоял, склонившись над ним, и обеспокоенно смотрел сверху вниз. Их окружали те же деревья, что и раньше. Рядом был затянутый туманом водоем. А сам Хан по-прежнему сидел, оперевшись на дерево.
Сфокусировав взгляд, он вскочил на ноги и заозирался в поисках следов произошедшего только что, но вокруг был лишь мирный лес. Над озером мерцали призрачные огни, туман постепенно таял. Вернулись даже звуки насекомых и птиц.
– Где он? – хрипло выдохнул Хан, хватая Кирана за одежду. – Ты видел? Скажи мне, где он?
– Успокойся! – Покровитель взял его за плечи и отодвинул от себя. – Нельзя было засыпать. Мы попали в массив иллюзий. Он показывает твой главный страх, чтобы свести с ума. Но все закончилось – я разрушил его. – Киран с минуту всматривался в лицо Хана. – Что с тобой? Ты плохо выглядишь.
– Ты тоже так себе, – оттолкнув Кирана, фыркнул тот и провел пальцами по щекам, стирая остатки слез. – Что видел ты?
– Там... – глаза Кирана потемнели. – Гибель Севера. Все наши Покровители убиты, а я...
Хан усмехнулся. Какой же этот парень предсказуемый. Даже его страхи очевидны.
– Я понимаю – ты волнуешься, но... Ты ведь даже сознание потерял, понимаешь? Что случилось с тобой в массиве?
Хан открыл рот. Сказать ли Кирану, что он видел Найта? В любом случае, если то была лишь иллюзия, это значит, что им надо поторопиться, если он не хочет увидеть ее, воплощенную в реальность.
– Мой страх – ты же сам сказал, – отмахнулся лучник, прилаживая к поясу меч и поднимая с земли сумку с вещами. – Я уже в норме. Идем.
Но не прошли они и ста шагов, как из-за деревьев впереди показался высокий мужчина в белой форме. За его спиной висели парные мечи, а на бедре покачивалась связка каких-то ключей разных форм и размеров.
– Рен? – удивился Киран. Но стоит отдать ему должное – он не растерялся и приготовился к бою. Хан тоже вынул меч и встал в стойку.
– Нашел. – Названный Реном мужчина покачал головой. – Не стоит беспокоиться. Я здесь не для того, чтобы драться. Пришлось искать вас всю ночь, пока не сработал массив иллюзий и не отправил сигнал. – Он щелкнул пальцем по связке ключей. – Я хочу помочь.
Киран последовал его совету, но Хан не стал убирать меч.
– Кто ты? – спросил он, пристально рассматривая белую форму, рукояти мечей, торчащие из-за плеч, и серые крылья.
– Это Рен, он страж во дворце Совета и... – Киран сложил руки на груди. – А что ты тут забыл? Разве стражи сейчас не должны бдительно охранять кое-кого?
Заметив, как дернулся Хан после этих слов, Рен поспешил заверить:
– С твоим Покровителем все нормально, но это не надолго, если не успеете к закату.
– К закату? – лицо Кирана вытянулось. – Ты что, хочешь сказать, что его... как высшего демона?!
Рен кивнул.
Покровитель Севера издал низкий рык, молния сорвалась с его пальцев и с хлопком ударила в землю, подпалив небольшой участок травы.
Хан сжал рукоять меча:
– Что это значит?
– Тебе нет нужды знать, – качнул головой Рен. – Главное – успеть.
– Я сам решу, что мне надо знать! Говори!
– Как угодно. Во времена Великой войны был обычай судить высших демонов под солнцем и лунами, то есть на закате. Из них вытягивали темную энергию с помощью особого заклинания и собирали в артефакте. Никто после этого не выжил.
Киран и Хан переглянулись. Посланник до скрипа сжал зубы.
– Это все Эйден, да? – мрачно произнес Киран. – Я понял, что он что-то скрывает. Вообще подозрительно, что он имеет такое влияние. А еще я нашел одну книгу... Рен, он ведь не исполнил желание: не убил последнего дракона?
– Как ты пришел к такому выводу?
– Сила Эйдена слишком велика. К тому же общеизвестная дата вымирания драконов не совпадает с датой из одной шаманской книги, где о битве с драконом вообще не упоминается. Я уверен, что все эти годы он лгал: на самом деле тот дракон еще жив и не он был бедствием Харсана. Ты служишь в страже очень давно, ты ведь знаешь об этом, верно?
Рен удивленно вскинул брови и кивнул:
– Да, ты прав. Почему-то его желание не исполнено до сих пор, но тогда он действительно убил дракона.
– И кое-кого еще?
– Хм. Верно.
– Значит, я прав: Найт не единственный!
Хан, сжимавший кулак до такой степени, что ногти врезались в кожу, встрепенулся:
– О чем ты?
– Есть легенда о чернокрылых Покровителях, – объяснил Киран. – В ней сказано, что один из них погиб в Харсане, а второй ушел
