Сиддик отошел от дочери. Стук его шагов четко указывал, что высокий мужчина стал все дальше удаляться от нее, пока звук не стал глохнуть в этом черном помещении. Когда же они стихли и даже дыхание самой женщины едва было слышно для нее самой, в воздухе вдруг раздался громогласный рык.
Подобный на смесь человеческого крика и чудовищного рычания, он разлетелся в стороны и стал буквально разворачиваться вокруг нее, превращаясь в страшный грохот, сотрясавший стены в сокровищнице.
Огонь столбом поднялся вверх. Пламя взметнулось к потолку и расползлось во все стороны. В этой непонятной на первый взгляд мистерии и волшебства, Сатифа вдруг услышала, как что-то огромное стучит своими массивными лапами по полу. Оно приближалось. Она ясно слышала, как распирается грудь чудовища, глотавшего кислород огромными порциями. Как скребутся когти о каменный пол, а его глаза упрямо смотрят на нее. Когда же огонь в очередной раз вырвался из его пасти и осветил громадную фигуру чудища, Сатифа увидела всего в каких-то десяти шагах от себя длинного дракона. Его голову украшало два длинных изогнутых, как высохшие ветки, рога, концами поднимавшихся вверх и как бы сотворяя над ним царскую корону. Чешуя его переливалась бирюзовым светом. Вдоль позвоночника тянулся целый ряд шипов, длинных в самом центре и поменьше к краям.
Он был настолько огромным, что его рога цеплялись за потолок и соскребали с него куски песка и мелкого камня.
Рыкнув в очередной раз, он развернулся, задев длинным хвостом часть опорных конструкций и заставив лежащее золото посыпаться вниз, после чего лег вокруг небольшого пьедестала, где на возвышении и в окружении золото и драгоценных камней стоялая прозрачная колба с алой жидкостью.
Дракон посмотрел своими большими глазами в его сторону, как бы приглашая женщину подойти ближе, но Сатифа не сделала даже маленького шага. Она чувствовала непреодолимый страх перед… отцом, или тем, в кого он превратился. Дракон не спускал с нее своих глаз. Все его тело дышало силой и мощью. Казалось, стоит ему только сделать маленький выдох и от нее, дочери всемогущего Сиддика не останется даже пепельной крошки.
Наконец собравшись с духом, она слегка наклонилась вперед и сделала первый шаг. Страх не отступал. Потом еще один и так до тех пор, пока Сатифа не приблизилась к дракону так близко, что начала чувствовать, как от него исходит настоящий жар пылавшего внутри него огня. Поднялась на пьедестал, разгребла ногами лежавшее под ногами и мешавшее идти золота, после чего взяла в руки прозрачную колбу.
Алая жидкость послушно начала перетекать по стеклянным стенкам, поддаваясь движениям рук Сатифы. И тут ее внезапно осенило! Это ведь она! ОНА!
С самого детства она изучала историю своего рода и того как он вознесся к тому титулу, которым теперь владел по праву сильного. Отец, как представитель высших волшебников Ордена, имел доступ к древним реликвиям, оставленным и сохраненным последователями древности, чтобы будущие поколения не повторили ошибки богов и не превратились в чудовищ. Там было все. Древние могущественные знания, технологии, книги, свитки мудрецов и самое главное — реликвии той самой первой битвы, где гигант Мад'Рог потерпел сокрушительное поражение. Она думала, что все это блеф, бред стариков, но теперь, держа в руках одну из тех древних реликвий, ее тело стало наполнять страх и трепет одновременно.
Это была кровь гиганта. Те крохи, что удалось собрать из его рассеченной груди, куда Баррук вонзил свой топор перед тем, как гигант превратился в камень. Сила Мад'Рога была у нее в руках. Всего одна капелька этой крови могла сделать ее непобедимой!
Сатифа подняла колбу и попыталась спуститься, как вдруг драконий хвост рухнул перед ней, преградив путь. Пасть его открылась и из нее полился человеческий голос отца.
— Ты хоть понимаешь, что ты держишь в руках?
— Да, отец, — она покорно поклонилась ему, но с места не сошла.
— Я так долго хранил ее здесь, что не мог никому об этом рассказать. Еще живы те, кто помнит, как эта кровь попала ко мне и ненависть не даст им просто так простить мне мой поступок.
— Ты оставишь ее мне? Ты даруешь мне силу, которой обладаешь сам? Ну хоть капельку. Одну лишь капельку, отец! Сила нужна мне! Прошу тебя!
Но дракон молчал. Лишь после как женщина замолчала, он потребовал вернуть взятое на место.
— Ты еще не готова к этому. Поставь ее туда, где оно было и посмотри на меня. Я попробовал кровь гиганта на кончике языка и его мощь сделала меня таким каким я есть сейчас, даже я не осмелился выпить ее всю. Ты должна четко понимать, что это даст тебе и нужно ли оно тебе вообще.
Сатифа не хотела возвращать кровь гиганта на место. Она всеми руками прижимала ее к своей груди, но какая-то сила заставила ее вопреки воли положить колбу обратно. Затем хвост дракона поднялся в черную пустоту и открыл ей дорогу.
— Ты можешь идти. Мы еще поговорим на эту тему.
Сатифа спустилась вниз. Разгребая золото ногами и ступая на него как на грязь, побрела обратно к выходу, время от времени оглядываясь назад, туда, где стояла кровь гиганта.
— Где ты его нашел? — спросил кто-то стоявший рядом. — Может не стоило его притаскивать сюда?
Он едва дышал. Был похож на посиневшую рыбу не первой свежести, выловленную в каком-то болоте и отправленную ну сушку, чтобы потом сделать из нее что-то съедобное. Кожа сморщилась от длительного пребывания в воде, губы посинели. Все его тело было очень ослаблено и если бы не случай, подвернувшийся его спасителям, то молодого орка можно было считать погибшим. Но все случилось по-другому. Его спасли, вытянули неводом из бурлящей воды, когда постаревший отец и сын рыбачили в этом месте. Буря застала их врасплох. До берега было слишком далеко и ими обоими было принято решение во что бы то ни стало переждать внезапный природный всплеск ярости, не покинув рыбного места. Каково же было их удивление, когда все стихло и они смогли вытащить заброшенные сети, что в них, будто диковинная рыба, попалось их родственное существо, только очень молодое. Любому орку было известно, что никто из них не умеет плавать и научиться этому так никто и не смог. А тут такое! Он выжил. Каким чудом знала лишь судьба, но сейчас, глядя на него сверху и осматривая молодого орка, отец и сын не могли отвести глаз. Что-то в нем для них было знакомо. Какие черты лица, глаза, весь его силуэт напоминал им кого-то, но из них так ничто и не смог понять кого.
— Ты присмотри за ним, а я схожу в лес, посмотрю, что можно собрать из местных трав.
Старый орк вышел за двери, легкий ветерок обдувал его со всех сторон и, хватая своими большими ноздрями этот свежий воздух, он чувствовал аромат необходимых ему трав. За долго время, проведенное в этих местах они приспособились к местному климату, природе, совершенно не похожей на то, что было раньше. Здесь не было недостатка практически ни в чем, разве что теперь их сила не была столь необходимой для самозащиты и Арха здесь не существовало. Тут было спокойно. Слишком спокойно для старых орков-воинов, чья жизнь всегда была сопряжена с риском и постоянным напряжением. Однако были в этом и плюсы. Спокойная и размеренная жизнь понравилась и отцу, и сыну. Особенно старику. Он стал ценить каждый день, каждое мгновение этой почти беззаботной жизни в окружении шумящего леса, диких животных, привыкших к их присутствию и иногда подходивших так близко, что каждый из них мог дотронуться своими громадными руками до этих ранее невиданных в пустыне животных. Отшельники ценили то, что получили и вспоминать свое прошлое любили далеко не всегда.
