– Отлично! – Глаза Олега вспыхнули. – Спасибо огромное, дядя Эдуард! Подарок вообще огненный!
– Ты погоди, еще не все.
Эдуард Евгеньевич развернул черную футболку с логотипом Федеральной службы безопасности, на левом рукаве нашит ярлык с надписью «ЦСН ФСБ России». На всю спину – рисунок, с изображением двух бойцов Центра специального назначения в «сферах» на головах и с автоматами в руках. Глаза мальчишки загорелись еще ярче.
– Вот это круть!
– Нравится? Чтобы ты чувствовал себя настоящим бойцом спецназа. А вот это…
Он извлек из сумки длинный кинжал в ножнах из кожи.
– …чтобы ты увлекался правильными вещами.
Обрадованный Олег благодарно принял подарок.
– Настоящий, кизлярский, – кивнул Громов. – Такой в ларьке за углом не купишь.
– Супер, дядя Эдуард! Ты прям напалмом жжешь! Огромное спасибо! – Пацан повернулся к своей компании. – Ребят, сфоткайте нас!
Он приобнял Громова, выставив кинжал вперед. Кто-то из друзей навел на них объектив фотоаппарата. Громов улыбался, довольный произведенным эффектом.
Несколько минут спустя два друга разместились на веранде за столом, на котором стоял литровый кувшин морса.
– Они запускают проект, Данилыч, – произнес Громов.
Малахов несколько секунд следил за его взглядом, медленно отпил морс.
– Ты предполагал, что этого не произойдет, – спокойно заметил он.
Полковник пожал плечами.
– У верхов – своя политика. По слухам, инициатива исходит от президента!
– Я ждал чего-то подобного, – кивнул Владимир Данилович. – Все планируется провести в духе восьмидесятых?
– Не-а, брат. Нынче дела по-другому делаются. Вместо целого отряда – один человек. Подготовленный для проведения диверсионных операций. И у нас уже есть кандидат.
Малахов молча смотрел на друга, ожидая продолжения.
– Тебе никогда не доводилось встречать человека, способного перенести подрыв двух килограммов тротила без единой царапины? Неуязвимого для пуль, выпущенных с расстояния метра? Человека, которого невозможно отравить?
Владимир Данилович спокойным выверенным движением поправил очки.
– Нет, таких людей я не встречал.
Громов протянул другу-психологу опечатанную папку для перевозки секретной документации за пределами воинской части.
– Теперь у тебя есть возможность познакомиться с ним.
– Документ с грифом «особой важности», – заметил Владимир Данилович. – Вряд ли я имею право это читать.
– Имеешь, – кивнул Громов. – У тебя есть допуск высшей категории.
– У меня нет такого допуска.
– А ты считай, что есть, – еще хитрее улыбнулся полковник.
– Бога ради, ты в деле…
– Мне сделали предложение, от которого я не смог отказаться.
– Генеральские погоны?
– И кресло заместителя начальника Службы. Программа рассчитана на год. Я преподаю ему азы оперативно-боевой подготовки и различных смежных дисциплин. Год – и я в дамках. Отличный шанс, упускать который я не собираюсь.
Малахов внимательно смотрел другу в глаза.
– Ты рассчитываешь, я тоже соглашусь?
– Данилыч, это уникальная возможность. Посмотри дело. Очень интересный субъект. У мозгачей куча идей на его счет.
– Да, но, насколько я помню, подобные инициативы в четырех случаях из пяти заканчиваются провалом.
– Не самая печальная статистика, бывает похуже. К тому же оперативная обстановка вынуждает прибегнуть к такому сценарию. Посмотри вокруг… Украина, Молдавия, Прибалтика… Нас сжимают в кольцо! Холодная война 2.0 уже в разгаре.
Малахов поднял ладонь.
– Давай без агитобработки.
– Боже упаси! Только конкретика. Все более чем реально.
Громов выжидательно смотрел на друга. Владимир Данилович раскрыл папку с личным делом.
С прикрепленной фотографии на него смотрело лицо молодого человека лет двадцати семи. Глаза излучали ум и напористость.
– Артем Лапшин, наш сотрудник, – вновь заговорил Громов. – Опер из ОРУ. Пару месяцев назад попал в засаду в Дагестане. Вместе с напарником зашел в заминированный дом. Тому пареньку не повезло: по частям потом собирали всем двором, как говорится. А на Артеме – ни царапины. Об этом случае, разумеется, узнали наверху. Порылись в старых документах, кое-что переосмыслили и решили запустить новый проект с этим парнем в главной роли.
– Быстро они, – проговорил Малахов, перелистывая страницы.
– А чего медлить-то… Матбаза имеется, примерная программа подготовки – тоже. Сейчас доводят до ума ряд деталей – и вперед, к звездам. Когда приказ исходит от Верховного, тут не до проволочек…
– Кто руководит проектом?
– Артур Волжанский – ты наверняка слыхал о нем, и, как я понял, в этой специфике он крутится давно. По задумке, на нем – общее администрирование, я отвечаю за обучение, а ты, если дашь согласие, будешь исполнять функции психолога. Контроль душевного состояния, мотивация, необходимая корректировка поведения – твоя вотчина.
– Политобработка, – поправил Владимир Данилович.
– Не надо так грубо. Он же не либераст, мозги у него на нужном месте. Все, что требуется на данном этапе, – простой мониторинг. Чтоб не переутомился парняга, не перегорел. Для тебя это и нагрузкой-то не будет.
– Эдуард, не нужно говорить так, будто я уже дал согласие. Я не готов к такому. Не хочу вести молодого парня через то, что когда-то проходил сам. И о чем, кстати, жалею до сих пор.
Малахов пытливо посмотрел на друга:
– Ты же помнишь про «Псион»? Помнишь, чем все закончилось?
Громов тяжело вздохнул:
– Слушай, Данилыч, я здесь вовсе не за тем, чтобы принуждать тебя. Но… неужели тебя устраивает то, как ты живешь? Лекции, лекции, лекции. Сплошная теория и никакой практики. А здесь – реальная работа. С человеком, о котором ты потом сможешь написать целый научный трактат. Это же твой философский камень. А для меня – генеральский погон. Данилыч, соглашайся. Нельзя упускать такой шанс.
Громов вернулся из командировки через две недели. На следующий день связался с Малаховым и напомнил о деле.
В присущей ему тактичной, но гибкой манере Владимир Данилович обошел стороной вопрос согласия на участие в инициативе, но встретиться с руководителем проекта все же согласился.
