К концу 1809 года гусар ожидали большие перемены. Во-первых, офицеры получили эполеты. Их велено было носить на виц-мундирах и темно-зеленых сюртуках с воротниками и обшлагами тех же цветов, что и на доломанах. Во-вторых, были сделаны некоторые изменения в нашивке шнуров и галунов на ментиках, доломанах и чакчирах. Но самое главное — появилось новое расписание цветов для мундиров всех гусарских полков.
Мариупольский гусарский полк
Ментик, доломан и чакчиры синие, воротник и обшлага желтые, пуговицы, шнуры и галуны желтые.
Павлоградский гусарский полк
Ментик бирюзовый, доломан и чакчиры темно-зеленые, воротник и обшлага бирюзовые, пуговицы, шнуры и галуны желтые.
Александрийский гусарский полк
Ментик, доломан и чакчиры черные, воротник и обшлага красные, пуговицы, шнуры и галуны белые.
Сумский гусарский полк
Ментик и доломан серые, воротник, обшлага и чакчиры красные, пуговицы, шнуры и галуны белые.
Ахтырский гусарский полк
Ментик и доломан коричневые, чакчиры синие, пуговицы, шнуры и галуны желтые.
Елисаветградский гусарский полк
Ментик, доломан, воротник и обшлага доломана серые, чакчиры темно-зеленые, пуговицы, шнуры и галуны желтые.
Ольвиопольский гусарский полк
Ментик и доломан темно-зеленые, воротник, обшлага и чакчиры красные, пуговицы, шнуры и галуны белые.
Изюмский гусарский полк
Ментик синий, доломан красный, воротник и обшлага доломана и чакчиры синие, пуговицы, шнуры и галуны белые.
Белорусский гусарский полк
Ментик красный, доломан и чакчиры синие, воротник и обшлага доломана красные, пуговицы, шнуры и галуны белые.
Гродненский гусарский полк
Ментик, доломан и чакчиры синие, воротник и обшлага доломана голубые, пуговицы, шнуры и галуны белые.
Лубенский гусарский полк
Ментик, доломан и чакчиры синие, воротник и обшлага доломана желтые, пуговицы, шнуры и галуны белые.
Иркутский гусарский полк (обмундирование дано 17 декабря 1812 года)
Ментик и доломан черные, чакчиры, воротник и обшлага доломана малиновые, пуговицы, шнуры и галуны желтые.
Если расписание цветов 1802 года все-таки было в большей степени «павловским», чем «александровским», то в установлении 1809 года любимые Павлом I сочетания в комплекте «ментик-доломан» бирюзового с палевым (Сумский полк), бирюзового с темно-зеленым (Павлоградский полк), только одного палевого (Елисаветградский полк), синего с преобладающим белым (Мариупольский полк) уже не встречаются. Торжествуют яркие, полные тона: красный, черный, малиновый, темно-синий. Последний цвет ввели в моду французы, назывался он «индиго» и выглядел очень нарядно, особенно в сочетании с белым и красным.
В таком виде русские гусары вступили в Отечественную войну 1812 года. Важным дополнением к этой гусарской палитре являлись походные рейтузы серого цвета, застегивающиеся на боковые пуговицы и обшитые кожей в шагу и внизу. Рейтузы были одинаковыми для всех полков регулярной кавалерии. Шили их из полутонкого сукна.
В начале 1812 года для русской пехоты, пешей артиллерии и гусар был разработан новый тип кивера: более низкий, чем предыдущий, с развалом наверху, имевший не прямое дно, а выгнутое. Но, по свидетельствам современников, к летней кампании с французами только гвардейские полки смогли получить новые головные уборы. В армии же изготовить их не успели, а с началом боевых действий войскам стало и вовсе не до новых киверов.
Однако кивер считался строевым головным убором. Для повседневной службы существовала так называемая фуражная шапка, которую предписывалось шить из выслуживших свой срок мундиров (у гусар — из ментиков). По установленному еще в середине XVIII века образцу шапки имели вид колпака с кистью на конце, но в сентябре 1811 года произошла глобальная перемена. На свет явились до сих пор носимые в нашей армии фуражки: с околышем, круглой тульей, имеющей выпушку по краям, с твердым кожаным козырьком. Фуражки 1811 года заметно отличались от современных. Околыш у них был мягким, тулья не очень высокая, козырек полагался только офицерам, кокард не имелось. Лишь у рядовых на околыше шнуром выкладывали номер эскадрона. Теперь тулью делали по цвету доломана, околыш — по цвету воротника на нем.
Носить фуражки в строю категорически запрещалось. Даже в походе войска должны были идти в киверах, тяжелая и средняя кавалерия и конная артиллерия — в касках. Известен случай, когда большой ревнитель форменной одежды младший брат царя великий князь цесаревич Константин Павлович из-за фуражки несправедливо обидел офицера Кавалергардского полка. В 1813 году во время одного из переходов армии по Германии цесаревич увидел, что командующий Кавалергардским полком полковник В. И. Каблуков едет в строю не в каске, а в фуражке. Великий князь подскакал к нему, сорвал с головы фуражку, обозвал якобинцем и вольтерьянцем, прибавив несколько грубых слов и по адресу полка. Но Каблукову, еще при Аустерлице раненному тремя сабельными ударами в голову и штыком в бок, приказом по полку от 30 марта 1808 года было разрешено во время похода быть в строю в фуражке. Поэтому он счел себя оскорбленным и подал рапорт об отставке. Вместе с ним такие рапорты подали и другие офицеры — кавалергарды. Все это дошло до Александра I, и Константину Павловичу пришлось извиниться перед Каблуковым публично.
Войны 1812–1814 годов в России и в Западной Европе не способствовали военным педантам в их борьбе за точное исполнение всех предписаний государя об униформе. Удалившись от своей страны на полторы тысячи километров, русские войска не получали вовремя ни сукна, ни кож, а также не имели времени, чтобы изготовить мундирные и амуничные вещи. (Все это полагалось делать в самом полку.)
В январе 1814 года поручик лейб-гвардии Конного полка А. Д. Чертков записал в своем дневнике: «…Великий князь (Константин Павлович. — А.Б.) хотел устроить парад, но, к его большому неудовольствию, император нас не увидел и, откровенно говоря, хорошо сделал, так как наши солдаты в своих старых мундирах и наши мерзкие лошади представляли собой жалкое зрелище». И это гвардия, которая находилась в лучшем положении, чем армия. «В голове колонны шел гренадерский наш корпус, имея впереди Аракчеева полк… вместо назначенного по диспозиции той Екатеринославского, уступавшего ему людьми и амуницией, — вспоминал участник торжественного вступления союзных войск в Париж 19 марта 1814 года полковник М. М. Петров, — …первейший же всего войска Преображенский полк оканчивал колонну пехоты, которую замыкали гвардейская артиллерия, Кавалергардский и лейб-гвардии Гусарский полки, которым в блистательном образовании всего, по общему признанию, нет нигде подобных».
Лишь весной и летом 1814 года, на обратном пути в Россию, полки русской армии получили возможность обновить форменную одежду. Для этого они делали остановки или в Германии, или в Польше. Тот же М. М. Петров, служивший в 1-м Егерском полку, сообщает, что с 22 апреля по 18 июня шесть егерских полков квартировали в городе Мангейме и его окрестностях, «производя новую обмундировку свою».
