Розмари покачала головой:
— Иногда ты меня поражаешь. Немногие согласятся вести на концерт сестренку друга, если сами туда не собираются. Почему сам Чарли не пошел?
— Он уезжает в Виннипег.
Люк положил приглашение в карман и принялся наводить порядок на столе.
* * *
Он был здесь. Не в мечтах, а во плоти. Впервые за последний год она смотрела на человека, которого любит.
Оливия стояла на верху лестницы, ведущей в театр «Орфеум». Заметив Люка, она внезапно почувствовала слабость в коленях, но, глубоко вздохнув, продолжала очаровательно улыбаться и приветствовать гостей, поднимавшихся по лестнице. Восхищенные взгляды мужчин говорили о том, что она и без того знала — она сделала верный выбор, остановившись на облегающем изумрудно-зеленом платье, открывавшем одно плечо.
Люк не сможет остаться равнодушным. Сердце бешено колотилось, когда она небрежным жестом поправила прическу, поджидая, когда он подойдет ближе.
Он не смотрел в ее сторону. Улыбка Оливии погасла, когда она проследила за его взглядом. Нет. Не может быть… Кто эта светленькая девица, повисшая у него на руке? Кажется, они хорошо знакомы.
Люк был невыразимо хорош. Оливия никогда прежде не видела его в вечернем костюме, и эффект был сногсшибательным. С первого взгляда было видно, что костюм сшит на заказ. И туфли, если она не ошибается, от лучшего итальянского модельера.
Похоже, с тех пор, как они расстались, дела Люка пошли в гору.
Когда он приблизился к ней, все еще поглощенный милой болтовней со своей спутницей, Оливия протянула руку и сказала:
— Добрый вечер, Люк. Рада, что ты пришел. — Он не сразу поднял глаза. А когда в конце концов посмотрел на нее, Оливия добавила: — Ты не хочешь представить меня своей… — она на мгновение замялась, — подруге?
Люк всегда великолепно владел собой. Но сейчас она видела, с каким трудом он разжал кулаки. После паузы он кивнул и проговорил с холодностью, так резко контрастировавшей с пламенем, бушевавшим в его глазах:
— Да, конечно. Это Селия Колдикотт. Селия, это Оливия, моя бывшая жена.
— О, какой сюрприз! — воскликнула Селия и покраснела.
— Да, для меня это тоже сюрприз, — согласилась. Оливия. — Особенно если учесть, что я вовсе не бывшая жена Люка. Насколько я знаю, мы все еще женаты.
— Это ненадолго, — буркнул Люк. — Пойдем, Селия, поищем наши места.
— Увидимся, — бросила Оливия им вслед. Она постаралась удержать улыбку и провожала их взглядом, пока они не скрылись за одной из массивных колонн.
Неужели у него что-то серьезное с этой хихикающей блондинистой девицей? Она, конечно, привлекательна, но слишком молода…
— Прелестно выглядишь, дорогая.
Оливия повернулась к обладателю приятного бархатного голоса, доктору Крампу.
— Благодарю, доктор, — пробормотала она, — вы тоже.
Старик расплылся в улыбке и самодовольно откашлялся:
— Жаль, что твой отец не смог прийти. Надеюсь, с ним все в порядке.
— О да, просто простудился. Он подумал, что будет не слишком прилично громко кашлять в течение всего концерта.
— А, ну хорошо, — кивнул доктор, и жена тут же подхватила его под руку.
Оливия с улыбкой приветствовала дирижера, подошедшего к ней.
Вслед за дирижером появилась группа жителей Хоупвилла.
— Добрый вечер, миссис By, — обратилась Оливия к даме, возглавлявшей процессию. — Миссис Бейлиф, рада вас видеть. Как поживает Аттила? — Последние слова ей пришлось почти прокричать прямо в ухо маленькой старушке с личиком херувима: — Его лапке лучше?
Тут прозвенел звонок, и Оливия стала рассаживать своих подопечных, а потом поспешила занять свое место. Оркестр заиграл увертюру, и Оливия со вздохом облегчения откинулась в кресле.
Ее работа стоила того. На улицах Ванкувера больше не будет бездомных, подобных Лену Стивичу с его Спотом. И сейчас она наконец могла расслабиться. Могла бы, если бы сумела выбросить из головы мысли о Люке, который посмел привести свою подружку на ее концерт.
Селия Колдикотт. Она где-то слышала это имя… О, ну конечно! Чарли. Чарли Колдикотт, который был шафером Люка на их свадьбе. Селия, должно быть, его сестра. Но тогда, возможно, она вовсе не подружка?
Оливия прикрыла глаза и, когда чистые звуки музыки окутали ее, почувствовала, что не хочет думать о грустном, и отдалась во власть чарующей мелодии.
Люк раздраженно повел плечами, когда музыка заполнила зал. Еще пара часов, и он будет далеко отсюда, от этой какофонии и, что более существенно, от Оливии.
Он должен был знать, что это она стоит за приглашением.
Селия улыбнулась ему и прошептала:
— Спасибо.
Она была очаровательным ребенком, влюбленным в музыку, и Люк надеялся, что не испортит ей вечер только потому, что где-то в этом же зале сидит Оливия в невероятно откровенном зеленом платье. Женщина не имеет права выглядеть так ослепительно. Люк еще больше желал ее с тех пор, как их непродолжительный брак пришел к концу.
Боже, сколько же будет продолжаться эта пытка?
Селия рядом с ним едва не подпрыгивала от восторга, захваченная музыкой, и он напомнил себе, что пришел не ради собственного удовольствия.
Когда наконец объявили антракт, он нашел в себе силы улыбнуться и заверить Селию, что ему очень нравится концерт.
— Здорово. А потом еще будет прием, — сказал она.
— Прием? — изумленно переспросил Люк.
— Да, после концерта. Ты что, не слышал, как твоя жена пригласила нас?
— Она не моя жена, — недовольно проговорил Люк.
— О, но мы ведь пойдем на этот прием, правда? Все мои приятели из музыкальной школы там будут.
И Оливия тоже, подумал Люк. Он посмотрел на милое юное лицо Селии, исполненное предвкушения праздника, и пробормотал:
— Конечно. Если ты хочешь.
Десять минут спустя он устроился в кресле и приготовился терпеть второе отделение концерта.
— Ты не спал, — одобрительно заметила Селия, когда концерт закончился и разразилась буря аплодисментов.
— Не издевайся, — ухмыльнулся Люк и, подхватив ее под руку, направился в зал, где должен был проходить прием.
Стройный симпатичный мужчина с бородкой подошел к Оливии и приобнял ее за талию. Люк, который в этот момент пытался совладать со своими непроизвольными желаниями, почувствовал, что челюсти его сжались. Им двигала не страсть, но, как он понял позже, первобытный инстинкт — инстинкт самца, который стремится избавиться от потенциального соперника.
И не важно, что Оливия больше не была его самкой.
