– Я не собираюсь торопить тебя с супружеским долгом, дорогая. Пока ты сама не будешь готова, а точнее, пока ты сама страстно не захочешь этого.
Тесс снова легла и устремила глаза на балдахин над своей головой, замечая боковым зрением мерцающие тени от пламени в очаге.
– Как вы можете просто так взять и уснуть?
– Думаю, что вряд ли смогу, если ты будешь продолжать барахтаться, как рыба на суше, – сухо ответил Ротэм, переворачиваясь на спину.
– Простите, – сказала она, на самом деле не думая извиняться. – Но мне не верится, что вы ведете себя вовсе не как испорченный развратник, хотя именно так я вас и представляла.
Он скрестил руки под головой.
– А я не могу поверить, что веду себя настолько сдержанно, лежа в одной кровати с прекрасной женщиной, и не думаю ни о чем другом, кроме сна.
Ей польстило то, что он считал ее красивой. Но Тесс сомневалась, что ее взволнованность стала бы преградой на его пути.
Интересно, почему он отказывался лишать ее девственности? Ей казалось, что Ротэм отложил это событие из-за ее нервозности в последнее время. Но он также мог медлить, чтобы помучить Тесс. Или же Иан хотел заставить девушку умолять, чтобы он взял ее.
Что ж, он не дождется этого. По крайней мере, если она сама не начнет страдать от своего обещания сильнее, чем он…
Тесс раздумывала над тем, что сказать Ротэму, но он заговорил первым:
– Думаю, тебе было бы интересно узнать, чего ты лишаешься.
– Моя подруга Фанни рассказала, чего ожидать от первой брачной ночи… Как происходит занятие любовью.
– Услышать описание – это вовсе не то же самое, что испытать этот процесс в реальной жизни. Ты сама должна почувствовать страсть. Я могу доставить тебе огромное удовольствие, если ты позволишь мне.
– Я не сомневаюсь в этом. Слава о вашей репутации опережает вас.
Он повернул голову в сторону Тесс.
– Твоя подруга Фанни не могла рассказать обо мне. Я никогда не был с ней.
– Но вы были с некоторыми ее приятельницами.
– И что же она сказала?
– Лишь то, что вы очень искусный любовник. И что я должна дать вам проявить инициативу этой ночью.
– Тебе следует принять во внимание этот ее совет, – заявил Ротэм. – Ты вчера сказала, что хотела бы познать страсть, помнишь? Ты можешь использовать эту возможность. Как муж и жена, мы можем законно вступать в интимную связь, не провоцируя никакого скандала.
– Я больше не боюсь скандалов, – ответила Тесс. – Наша с вами ситуация и так достаточно позорна.
Перевернувшись на бок, Ротэм посмотрел ей прямо в лицо. В приглушенном золотистом свете она могла видеть, как он пристально рассматривает ее.
– Это правда. Получается, тебя беспокоит нечто другое. Дай угадаю? Ты боишься, что если тебе понравится заниматься со мной любовью, то у меня будет власть над тобой.
«Как он узнал о моем опасении?» – спросила себя Тесс. Должно быть, удивление отобразилось на ее лице. Продолжая смотреть на нее, он улыбнулся:
– Обещаю не использовать против тебя твое же удовольствие.
– Как любезно с вашей стороны.
– Было бы еще любезнее, если бы я проигнорировал свои сомнения и скрепил бы наш брак, хочешь ты этого или нет.
– У вас есть сомнения? – поинтересовалась Тесс.
– Несколько.
– Подумать только.
В глазах Ротэма снова появился лукавый блеск.
– Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя острый язык?
– Нет, никогда.
– Что ж, тогда я буду первым.
– Это потому, что вы пробуждаете во мне все самое плохое.
– А я не говорил, что твоя дерзость – это плохо. На самом деле мне по душе твой острый язычок. И мне кажется, что ты специально его сейчас используешь, чтобы не дать мне уснуть.
Она не смогла не улыбнуться в ответ на это.
– А почему только я должна ворочаться всю ночь?
Длинный вздох Ротэма выражал удивление и раздражение одновременно.
– Если я покажу тебе, что в сексе нет ничего страшного, то, возможно, тебе удастся уснуть.
После этих слов он протянул руку и коснулся уголка ее рта. Когда он пододвинулся к ней всем своим телом, ее губы невольно приоткрылись.
Да помогут ей небеса, но как же она хотела, чтобы он поцеловал ее снова!
Но, когда она приблизила свое лицо к его губам, он покачал головой:
– Я не буду целовать тебя, милая.
– Тогда чего же вы добивались?
– Лишь возбудить тебя. Чтобы ты смогла испытать страсть, ведь твое тело должно быть готово.
Приподнявшись на локте, он приспустил одеяло ниже ее талии. Потом его рука поднялась вверх и скользнула к высокому вырезу ночной рубашки.
– В следующий раз, милая, ты уже сможешь взять инициативу в свои руки, но пока что предоставь свободу действий мне.
Тэсс машинально напряглась, наблюдая, как Ротэм неторопливо расстегивает маленькие пуговицы на ее рубашке. Он делал это с невероятной ловкостью, которая свидетельствовала о многолетнем опыте освобождения женщин от их одежды. Наконец его рука скользнула под сорочку. Дыхание Тэсс сбилось, когда его теплая ладонь начала гладить ее соски, которые внезапно стали напряженными и твердыми.
Он довольно долго изучал контуры ее грудей, сжимая их своей ладонью и массируя большим пальцем их упругие пики. Тэсс почувствовала, как кровь прилила к ее щекам, когда Ротэм распахнул ночнушку, чтобы впервые увидеть своими глазами ее обнаженную грудь.
Чуть опустив веки, он взирал на нее в свете камина, рассматривая ее пухлые холмы, увенчанные розовыми ареолами.
– Ты одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо встречал.
Ей было трудно говорить из-за неожиданной сухости в горле.
– А вы… вы мастер лести. Не сомневаюсь, что ваши комплименты являются частью вашего репертуара.
– Ты сильно недооцениваешь свою привлекательность. А теперь тише, милая, позволь мне продолжить. Твоя единственная задача – закрыть глаза и просто наслаждаться.
Тесс не могла доверять Ротэму настолько, чтобы всецело отдаться ему, но все же она послушно опустила веки.
После этого все остальные чувства девушки сразу же ожили. Поглаживание его пальцев казалось шепотом на ее коже, однако сжатия ощущались намного острее. Все убыстряющийся стук ее сердца казался громким, равно как и хрипловатый голос Иана, когда он спросил:
– Тебе приятно, когда я вот так ласкаю твою грудь?
Он нежно очертил пальцем каждую ареолу, перед тем как перейти к самим соскам. Когда он мягко ущипнул ее упругие возбужденные пики, Тесс издала тихий стон. Соски ее грудей стали твердыми как камень и покалывали от натиска его пальцев, заставляя ее извиваться от желания.
