– Нет, ваша милость, не будет сделки! В этой усадьбе ещё прадеды мои жили – только здесь мне свой век коротать. Так что имение не продаётся.
Граф дал ему срок подумать до завтра и прочь ускакал.
На заре граф вернулся.
– Ну, каково твоё последнее слово?
– Я, ваша милость, при своей усадьбе останусь, вот и весь сказ! – не уступал крестьянин.
Разозлился тут граф, закричал:
– Не отдашь добром – пеняй на себя! Всё равно моя воля будет!
Разъярённый граф помчался прямо к судейским, осыпал их золотом и велел тяжбу с крестьянином начать. Послали судейские за крестьянином, тот явился, а они его спрашивают:
– Продашь усадьбу али нет?
– Нет, – твёрдо отвечает крестьянин.
– Придётся тебе с графом тяжбу вести! – осерчали судейские.
Началась тяжба. Крестьянина что ни день в город таскают. Денег это ему стоило уйму, и весь он увяз в долгах. Осталась у бедняка сотня гульденов. Под конец судейские постановили: крестьянина со двора согнать, а усадьбу для графа отобрать.
– Если нет на земле справедливости, небось на небесах найдётся! – укорил крестьянин своих разорителей.
Те только рассмеялись:
– Справедливость и на земле, и на небесах уж давно умерла!
И отправился крестьянин прямо в церковь, и поведал он давнему знакомцу пастору свою историю, закончив так:
– Всего-то у меня и осталось, что сотня гульденов. Столько у вас в городе платят, чтобы большой церковный колокол по покойнику звонил? Вот деньги, и пусть колокол по справедливости отзвонит, раз она померла. Только подольше звони!
Взял пастор деньги и давай звонить в большой колокол. Дольше, чем когда-либо, звонил. Собралась на площади толпа, стали кричать:
– Кто помер? Почему такой звон стоит?
Нашлись добрые люди, рассказали, какую несправедливость судейские учинили. Тут все стали графа к ответу требовать – пришлось вернуть крестьянину его усадьбу.
Таинственное подземелье
Австрийская сказка
Давным-давно жил кузнец, и был у него в подмастерьях бедный сирота. Бранил его кузнец на чём свет стоит, а потом и вовсе прогнал со двора.
Собрал сирота свои немудрёные пожитки и уже в дверях приметил, что перед кузницей меч лежит. Его кузнец одному солдату чинил, а тот, недовольный работой, бросил оружие.
Подмастерье подумал: «И что он тут зря валяется? Возьму с собой – меч всегда пригодится».
И он пошёл с мечом по белу свету бродить, работы спрашивать. Однажды указали ему на графский замок на горе:
– Пастух там требуется. Вдруг счастье тебе улыбнётся? Только выгон-то на горе заколдованный…
Недолго думая подмастерье пошёл к местному графу в пастухи наниматься.
– Коли ты ко мне в пастухи наймёшься, – сказал граф, – я тебя щедро награжу, да только гляди в оба, скотину на заколдованный выгон не пускай!
Сговорились о плате, и на другой день погнал сирота в первый раз стадо на выпас. Непривычно для подмастерья коров пасти: одна налево бежит, другая – направо, не угнаться. К вечеру пастух еле ноги волочил.
На следующий день – и того хуже. Не пожелала скотина на лугу пастись, низкую да жёсткую траву жевать и к заколдованному выгону с высокой да сочной травой потянулась. День-деньской метался пастух с одного края пастбища на другой, преграждая коровам путь, и думал: «Ну и работёнка! Лучше денно и нощно по наковальне молотом стучать, чем в таком месте скотину пасти».
На третий день всё повторилось, а на четвёртый изнурённый пастух подумал: «И что такого на том выгоне? Трава густая, никого не видать. Пущу-ка я туда скотину. Насытятся коровы – сами назад прибегут!» Оглянуться не успел, как уже всё стадо на заколдованном выгоне паслось. А потом коровы одна за другой на землю улеглись – до того наелись! Парень и сам растянулся на солнышке и стал вырезать дудочку из дерева, как вдруг зазвенели бубенчики с колокольчиками. Оглянулся пастух и видит: бежит стадо, а за ним страшный дракон несётся. Укрылся пастух за ближней сосной и меч достал. Стадо он пропустил мимо, но едва с ним поравнялся дракон, замахнулся и с одного удара отсёк чудовищу голову. Глядь – а у того на шее железный ключик болтается. Снял пастух ключик, в надёжный тайник спрятал, дракона сбросил в пропасть, а о своём приключении никому и слова не сказал.
На другой день опять пустил он скотину пастись на тот выгон, а сам знай себе на дудочке играет. Вечером раздался звон бубенчиков: снова его стадо дракон преследует, на сей раз – о двух головах. Опять пустил парень в ход свой меч: один удар – и покатились две головы. Видит пастух – к драконьей шее серебряный ключик привязан. Ключик – в тайник, чудище – в пропасть.
На третий день всё повторилось. Заиграл пастух на дудочке, коровы на заколдованный выгон побрели. А вечером глядь – мчится с пастбища стадо, бубенчики звенят, а дракон о трёх головах уж догоняет коров. Опять достал пастух свой меч: один удар – и покатились три головы. Видит пастух – к драконьей шее золотой ключик привязан. Ключик – в тайник, чудище – в пропасть, а рот – на замок.
Четвёртый день прошёл на странном выгоне спокойно, как и все последующие. Стала скотина такой тучной, что люди только диву давались. А пастух жил припеваючи да на дудочке играючи.
Вот раз лежит пастух под сосной и видит – из земли какая-то железка торчит. Стал землю раскапывать и наткнулся на железную дверцу. «Как же её открыть?» – подумал пастух и вспомнил про три ключика. Вытащил он их из тайника. Стоило железный ключик в скважину вставить, дверца тут же и отскочила, а за ней – подземелье, а в подземелье том – большой зал, а в зале вороной конь в железной сбруе стоит да железные рыцарские доспехи висят.
Прошёл пастух в самый конец зала – перед серебряной дверцей остановился. Серебряный ключик её мигом отворил, а за ней – большой зал, а в зале том гнедой конь в серебряной сбруе стоит да серебряные рыцарские доспехи висят.
В конце этого зала отыскал пастух дверцу из чистого золота. Отворил он её золотым ключиком, а за ней – большой зал, а в зале том белый конь в золотой сбруе стоит да золотые рыцарские доспехи висят.
Дверцу за дверцей запер пастух обратно, но с тех пор тайно в заветное подземелье наведывался.
А была у графа красавица дочка. Сватались к ней князья да рыцари – за кого отдать? Велено было тогда по всей стране возвестить: рука графской дочери достанется победителю рыцарского турнира. Услыхал о том пастух и думает: «Может, и мне счастье выпадет?»
В день турнира съехались в замок рыцари: кони и доспехи у всех – загляденье. А один рыцарь на вороном коне прискакал, в железных доспехах.
Вышла графская дочка на высокий помост с букетом в руках. Затрубили тогда герольды[4], возвестили рыцарям по кругу скакать: кто до букета первым дотронется – того и невеста.
