Так что тебе теперь тоже не вернуться в свой мир. Хочешь стать свинкой? Или превратить тебя в уголек?
Его звонок застал меня на уроке химии. Я как раз пыхтела над контрольной, пытаясь объяснить строение молекулы бензола, поведать о применении его гомологов и расписать физические свойства и способы получения аренов. Не спрашивайте, что это такое. Сама в шоке! В целом контрольная была не слишком сложной, поэтому мы с Варькой даже не списывали у Женьки, а решали задачи самостоятельно, спрятав учебник и тетради под партой. Я замерла, с ужасом глядя на телефон и гадая, что ему надо и стоит ли мне прямо вот сейчас портить себе настроение на весь день? Варька покосилась на меня недовольно и указала взглядом на училку, которая внимательно следила за моими дальнейшими действиями. Я скинула вызов… и отключила телефон. Настроение с одной стороны упало совсем, с другой резко поднялось. Матвей позвонил! Он мне позвонил! Нет, я не верю своим глазам. Он! Мне! Сам! Позвонил! Интересно зачем? У меня кололо в груди, дрожали руки и все формулы и схемы выветрились из головы. Я не могла скрыть улыбки, хотелось прыгать, танцевать и вообще всячески демонстрировать окружающим счастье. А если он скажет что-нибудь плохое? Например, про машину отца… Радость на мгновение улетучилась, а потом все равно вернулась. Голова тут же начала прорабатывать различные варианты развития событий. Если Матвей скажет что-нибудь плохое, то я ему отвечу грубо и нагло. А если скажет хорошее, то буду с ним заинькой, грубить не стану и вообще буду всячески ластиться. Варя пихнула меня ногой под партой:
— Пиши давай, десять минут осталось.
Я нетерпеливо заерзала. Еще десять минут, и я узнаю, зачем он мне звонил. О-ля-ля! Какой хороший день!
До перемены я едва дожила. Перетащила сумку в другой кабинет и понеслась на крылечко звонить любимому. Девочки смотрели мне вслед, и на их лицах было нарисовано недоумение. Ну и пусть! Я люблю. Он меня любит, значит, все будет хорошо. Ой-на-нэ-на-нэ, трам-пам-пам!
— А, это ты, — утомленно-безразлично сказал мне Матвей, и мое настроение резко ухнуло вниз.
— Что хотел? — как можно более спокойно спросила я, всем своим видом показывая, что перезвонила ему исключительно из вежливости.
— В общем, у меня к тебе есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Нам надо встретиться.
— У меня школа, и я не собираюсь ее прогуливать, — сразу решила я продемонстрировать независимость. А то привык, что я несусь по первому требованию. Нашел тут дрессированную лошадь Пржевальского.
— Да я тоже как бы занят сейчас. Жду тебя в три часа на «Охотном ряду» в торговом центре. Мне там надо будет зайти в спортивный магазин, а потом можно посидеть в «Кофе Хаузе». И не опаздывай. Ненавижу, когда опаздывают.
И повесил трубку. Я сделала глубокий вдох. Ведь он знает, что я приду. Этот гад знает, что я прибегу и никуда не денусь. Ненавижу его! А что за предложение, от которого я не смогу отказаться?
Я вернулась к подругам.
— Птица, что там? — тут же облепили меня Настя и Варя.
— Все нормально. Он опять пригласил меня на свидание.
Точка закатила глаза и шумно выдохнула:
— Это не лечится.
— А ты что? — дергала за руку Настя.
Я молчала. Что им ответить? Конечно пойду.
— Система перезагружается. Пожалуйста, не нажимайте никакие кнопки, пока не завершится процесс перезагрузки, — ехидным голоском произнесла Женя, уткнувшись в ноутбук.
И непонятно — то ли она меня решила оскорбить, то ли одно из двух.
— Я не знаю.
— Птичка, ты подумай как следует, — вкрадчиво, как душевнобольной, начала говорить Варя. — Все-таки общение с ним тебя разрушает. Я опять делала расклад, у тебя там башня выходит. А это всегда саморазрушение.
— Я думаю, Варечка. Думаю.
— Желательно головой, — опять сострила Точка.
Я многозначительно посмотрела на нее, понимая, что сейчас скажу грубость. Меня спас звонок на урок. Никогда еще ему так не радовалась.
На большой перемене позвонила маме и уговорила ее приехать к метро. Мне хотелось предстать перед Матвеем такой, какой он меня еще ни разу не видел. Настя вызвалась помочь.
Мы не особо долго ходили по магазинам. Настя сразу завела нас в какой-то отдел. Полазила по полкам, пересмотрела с десяток платьев на вешалках и выбрала одно. Я даже не сразу поняла, что это такое. Оно было похоже на черно-зеленый клетчатый сарафан, но приталенное и с какой-то странной юбкой-тюльпаном до середины бедра, на которую были нашиты два кармана — все в складочку.
— Так холодно же, — робко возмутилась я. Она глянула на меня, словно рублем одарила.
Мама улыбнулась.
Потом мы выбрали мне такие черные штуки на руки, которые Настя упорно называла перчатками. У «перчаток» не было пальцев и похожи они были на обрезанные бабушкины колготы с дыркой для большого пальца.
— Арафатка у тебя есть черная, — деловито спросила Настасья, — и колготы черные, плотные?
— Черной нету…
Она вздохнула и сдернула с вешалки у кассы черный шарфик с бахромой.
— Все, поехали домой. Будем делать из лягушки принцессу.
Меня передернуло. И Козарева туда же… «Встретимся на „Охотном ряду“» — понятие весьма растяжимое. А самое главное — здесь можно встречаться где угодно, но будет как в песне: «Я вас ждал у аптеки, а я в кино искала вас». Поэтому я спустилась в торговый центр и села у фонтана. Тут и кафешка, и не потеряешься. Я пришла сногсшибательно красивой. Я нравилась себе, нравилась окружающим и чувствовала себя на все сто по тридцатипятибалльной Настиной системе. После того как подруга накрасила меня, мама сказала, что я стала похожа на юную француженку — очень стильная и игривая. Удобные высокие ботинки сделали мою походку легкой и пружинистой. Я как будто летела. Не хочу ходить на шпильках. Не мое это. Я любовалась своим отражением в витринах, поворачиваясь то одним боком, то другим. Матвею понравится, обязательно понравится. Я очень красивая.
Матвей пришел почти в четыре часа, нагруженный сумками. Он даже не извинился за опоздание. Спасибо, что вообще соизволил появиться. За час ожидания я успела выпить два латте и съесть сандвич. При этом не могу сказать, что в четыре я была ему рада так же сильно, как в три. Скорее, наоборот. Хотелось вылить недопитые остатки кофе ему на голову и удалиться. Удерживало от резких движений только одно — предложение, от которого я не смогу отказаться.
— Ты наконец-то побывала у стилиста? — вместо приветствия.
