— Двенадцать? — Эмили повернулась к бабушке. — Боже правый, что же это за отец, который отправляет двенадцатилетнего сына на войну?
— Я тоже об этом подумала. — Леди Харриет продолжала вертеть хрустальный флакон, и яркие блики, игравшие на его гранях, слепили Эмили. — Ты только представь, каково было мальчику в столь юном возрасте оторваться от Дома и попасть в гущу сражений? Удивительно, что он вообще выжил.
Сердце Эмили болезненно сжалось. Оказаться среди чужих, сражаться за свою жизнь!
— Сомневаюсь, что этот молодой человек встречал сочувствие хоть раз в своей жизни.
— Ну, он уже давно не мальчик. И хотя обстоятельства сложились для него не слишком удачно, моей вины в этом нет.
— Верно. Однако от того, как ты поступишь теперь, зависит его будущее. И твое тоже. — Леди Харриет подняла хрустальный флакон, сжала пульверизатор и опрыскала духами шею. По комнате разлился аромат гардений. — По-моему, тебе следует найти способ ужиться с ним.
— Поверить не могу, что ты советуешь мне позволить этому типу, который вторгся в мою жизнь, взять верх надо мной.
Леди Харриет приподняла бровь и внимательно посмотрела на Эмили.
— Не думаю, что у тебя есть выбор.
— Я могу найти способ избавиться от него.
— Ты можешь найти способ ужиться с ним.
— Никогда.
Леди Харриет покачала головой:
— Мало ли что может случиться, дорогая моя девочка. «Никогда» — слишком опасное слово.
Эмили вновь уставилась в окно. На ближайшем холме высился замок Рейвенвуд, похожий на призрак из прошлого, высокий и мрачный. Не позволит она этому негодяю разрушить ее мечты.
Леди Харриет подошла к внучке и положила руки ей на плечи.
— Я желаю тебе только добра.
— Тогда пожелай мне, чтобы этот человек исчез из моей жизни. — Эмили не сводила глаз с Рейвенвуда. — Я сумею этого добиться.
— Боюсь, что сумеешь. — Леди Харриет вздохнула. — Пойдем, дорогая. Пора обедать. Попробуй улыбнуться. Притворись, будто все в порядке. Пусть все думают, что ты счастливейшая из новобрачных.
Едва Эмили отняла пальцы от своего слона, как Саймон двинул вперед одну из своих пешек. Наградой ему был полный ненависти ледяной взгляд партнерши. Он ответил ухмылкой.
— Вы так быстро делаете ходы, майор, — заметила Оливия, съехавшая на самый краешек стула, чтобы лучше видеть. — Никогда не видела, чтобы в шахматы играли так быстро. А ты, Эмми?
Эмили глянула на сестру, сидевшую рядом с негодяем, поджала губы и ответила:
— Нет.
Оливия подняла на Саймона свои большие зеленые глаза, полные обожания:
— Даже папа с трудом выигрывает у Эмми. А вы даже не очень стараетесь!
Саймон улыбнулся:
— Твоя сестра — вполне серьезная противница. Эмили дотронулась пальцем до единственного оставшегося у нее коня и зло воззрилась на Саймона.
Джейн между тем все тянула Саймона за рукав, пытаясь привлечь его внимание. Близнецы сидели по обе стороны от своего новоявленного родственника, точно так же они сидели и за обедом.
— А у Наполеона вы могли бы выиграть, майор?
Эмили убрала руку от своего коня.
— Он пока и у меня еще не выиграл.
— Пока нет. — Джейн с восхищением посмотрела на Саймона. — Но обязательно выиграет.
— Это мы еще посмотрим. — Эмили оперлась локтем о резной подлокотник кресла красного дерева, кулаком подперла подбородок и смотрела на шахматную доску с таким видом, будто судьба нации зависела от ее следующего хода.
Ей так страстно хотелось победить, что Саймон стал подумывать, не поддаться ли. Однако решил, что этой девушке не доставит радости такая победа. Как не доставила бы Радости и ему. Он откинулся в кресле и окинул взглядом комнату.
Пламя свечей, ярко горевших в настенных светильниках, играло на золоченых рамах пейзажей и портретов, висевших на стенах. Вся семья собралась в гостиной.
Родители Эмили сидели за круглым столом красного дерева возле камина белого мрамора и играли в пикет с Анной и леди Харриет. Фиби сидела в кресле рядом с ними, склонив темноволосую головку над книгой, которую читала. Почувствовав его взгляд, девочка подняла глаза, застенчиво улыбнулась и продолжила чтение.
Саймон сделал глубокий вдох и ощутил аромат роз, который вместе с вечерней прохладой легкий ветерок приносил сквозь открытые застекленные двери на террасу, и ощущение покоя снизошло на него. Много воды утекло с тех пор, как он проводил тихие вечера в уютной гостиной. Целая вечность. Но он не помнил ни одного случая, когда бы вся семья просто собралась побеседовать и приятно провести время.
Этот дом манил его. Манили эти люди. Он чувствовал, что его тянет к ним, к этому веселому семейному кругу. И влечет к женщине с золотистыми глазами, от одного ее взгляда кровь начинала бурлить у него в жилах.
Он посмотрел на свою партнершу, сидевшую по ту сторону шахматной доски. Рыжие волосы были забраны назад и уложены в замысловатую прическу. Но несколько своевольных прядей все же выбилось на свободу и падало на бледное обнаженное плечо — темно-рыжий огонь на слоновой кости. Она теребила одну прядь, пытаясь сообразить, как отрезать его короля.
Он наблюдал за ней, за движениями ее тонких пальцев, и сердце у него сжималось, ибо он смотрел на то, что было для него недосягаемым. Да, очень легко привыкнуть проводить вечера в обществе Эмили. Слишком легко забыть, с какой целью он проник в этот дом, втерся в круг этих людей. Слишком опасно.
Человек в его положении не может позволить себе увлечься этой женщиной. Нравится ему это или нет, а они Эмили Мейтленд враги. Он взглянул в глаза реальности и почувствовал, как кровь в жилах леденеет. Его больше не радовало тепло, исходившее от этого семейного кружка. Ведь не исключено, что именно он разрушит этот очаг и погубит эту семью.
Эмили сделала ход конем — одно мгновение пальцы ее задержались на деревянной фигурке, и только когда она все же решила, что это именно тот ход, который она желает сделать, она отпустила ее. Она откинулась в кресле и торжественно улыбнулась.
— Шах.
Он кинул взгляд на доску, затем на Эмили.
— Ты уверена, что хочешь пойти именно так?
Она кивнула:
— Вполне.
Саймон пошел ферзем, или, как еще говорят, королевой, и деревянная дама, перемахнув через всю доску, вдруг оказалась прямо перед королем Эмили.
— Шах и мат.
— О, — только и могла сказать Эмили, не сводя глаз со своего поверженного монарха. — А я и не увидела, как здесь открываюсь.
Саймон ухмыльнулся:
— Само собой.
— Я так и знала, что вы выиграете! — воскликнула Джейн, хлопая в ладоши.
