— Если не считать этих маленьких паршивцев, — буркнул Пэд, невольно потирая огромный, переливающийся всеми цветами радуги синяк на лбу, угрожающий через пару часов сползти как раз под глаз, с тем чтобы придать незадачливому хозяину «Лисьей норы» окончательно разбойный вид.
Надо сказать, что вечернее происшествие закончилось самым трагическим образом. Разобравшись, что к чему, и немного придя в чувство, ночной визитер, покидая бывшую комнату Марты, получил прямо в лоб увесистой резиновой пулькой.
— А мы думали, это монстр инопланетный, — с невинным видом пояснили внуки мисс Маклахлин, застигнутые Эллен на месте преступления. — Рычал так страшно, завывал прямо. Мы затаились, и бац его. В другой раз не полезет! Жаль только, что он убежал…
И вот теперь на лбу у уважаемого владельца респектабельного пансиона красовался огромный красно-фиолетовый «фонарь». Малолетних охотников за монстрами пришлось подкупать шоколадными конфетами, гарантирующими их молчание. К тому же несчастный Пэд полдня таскался за Эллен и Ри, вымаливая у них обещание ничего не говорить предмету его воздыханий.
— Знаешь, — наконец заметила девушка, утомившись давать страшные клятвы каждые десять минут, — по-моему, ты не с той стороны подошел к проблеме.
— В смысле? — Пэд приподнял свои непонятного цвета брови.
— Ну, ты же Марте нравишься, это сразу видно. Только зря ты пошел среди ночи к ней в комнату. Хорошо еще, что на меня наткнулся, — вдохновенно объясняла Эллен. — Подумай сам, что бы она сказала, если бы увидела в спальне малознакомого человека. Пусть даже очень симпатичного. Это как-то не принято, знаешь ли.
— Но я… я ничего плохого не хотел, — смутился юноша. — Я думал, что…
Да, похоже, стоит продолжить разъяснения, а не то влюбленный и неопытный валлиец устроит еще какую-нибудь выходку, окончательно подорвав свои и без того небогатые шансы на успех.
— Скажи мне, мой дорогой работодатель и повелитель, — проникновенно произнесла девушка, взяв беднягу за руку, — случались ли у тебя раньше романы? В подробности вдаваться не обязательно. Просто скажи: да или нет.
— Ну… нет, — честно сознался молодой человек, покраснев до корней волос. — Сначала учеба, диссертация, а потом… потом… Что же мне тут с Джейкобом, что ли, роман заводить? Или с Морганом? А Марта такая замечательная. Совершенно необыкновенная…
— А я, значит, не замечательная? — фыркнула насмешница. — Не подхожу?
— Ну, понимаешь, — принялся оправдываться Пэд, сделавшись совсем малиновым, — ты… Сразу видно, что в твоем сердце живет какая-то мрачная романтическая тайна…
— Да ну?
— Абсолютно точно! Вон, какая ты бледная, по ночам не спишь, убежала из дома, отдавшись на волю бушующим волнам житейского моря…
— Ну, ты даешь! — Эллен не удержалась хихикнула.
Чрезмерная страсть к поэтам-романтикам иногда способна здорово подвести в общем — то практичного и трезво мыслящего парня. Хотя, может, меткий удар вазой по голове иностранного подданного все-таки мог сойти за мрачную и романтичную тайну?
— Раз уж я совсем не гожусь, — лицемерка притворно вздохнула, — рекомендую тебе как следует поухаживать за мисс Бывшие Рыжие Волосы. По всем правилам. Ну, романтические прогулки при луне, стихи, милые подарки — ни одна девушка не устоит против такого набора. К тому же теперь Марта стала обладательницей роскошных белокурых локонов, как ты легко мог сегодня заметить…
— Все-таки женский разум непостижим! — с чувством воскликнул Пэд. — Да уж, я заметил, нельзя было не заметить! Скажи, к чему понадобился весь этот нелепый маскарад? Я, когда тебя увидел, чуть рассудка не лишился. У нас в роду, знаешь ли, встречались сумасшедшие. Тетушка Эмилия, к примеру, считала, что со дня надень начнется Апокалипсис, и все время сидела в подвале, надеясь, что серный и огненный дождь ее там не достанут. А дядюшка Пивенс…
— Что, теперь уже и цвет волос поменять нельзя? — ехидно осведомилась прекрасная официантка, пытаясь притормозить Пэда, который мог рассказывать байки о своих родственниках до скончания веков.
— Можно! Все можно! Но, скажи на милость, зачем вам понадобилось меняться одеждой и комнатами? Может быть, у тебя тоже в родне имеются свои тетушка Эмилия и дядюшка Пивенс, вообразивший себя на старости лет охотничьим ружьем?
— Ну, понимаешь, детектив… — смущенно пробормотала Эллен. — Маскировка… Твоя сестра сказала…
— Боже мой, да Ри помешана на детективах! — в сердцах выпалил любящий братец. — Если дать ей волю, она нарядит вас в черные маски и заставит носить печатки с поддельными отпечатками пальцев! Она все детство не давала никому покоя, расследуя преступления, совершенные котом против свободы и жизни канарейки, или таинственные похищения леденцов из ее личной коробки.
— И как? — поинтересовалась Эллен.
— Что как?.. Ну, представь, она поймала нас с Питером на месте преступления, — недовольно буркнул Пэд. — Нет, чтобы пожаловаться отцу, чтобы тот нас выдрал. Куда там! Ри устраивает слушание дела по всем правилам: она за прокурора, а за адвоката ее Барби. Никудышная защитница оказалась! Неудивительно, что нам пришлось отбывать трехдневное наказание в чулане… А ведь ей всего семь лет было, нашей маленькой Ри. Я до сих пор поражаюсь, почему она занялась историей искусств, а не стала каким-нибудь всемирно известным сыщиком.
— Потому что, к примеру, во времена Возрождения художники обожали решать различные загадки, — заметила виновница столь горячего обсуждения, заходя в кладовку, в которой, собственно, и происходил сей диалог.
Ри, как всегда, выглядела великолепно: изумрудный, в тон глазам, шерстяной жакет, такого же цвета юбка и белая шелковая блузка. Эллен с сожалением посмотрела на свой скромный синий наряд официантки.
— Ты, мой милый недалекий братец, всегда отличался скудным воображением.
Красавица продолжала втыкать шпильки в кровного родственника, самодовольно разглядывая свое смутное, но во всех отношениях привлекательное отражение в канистре из-под концентрированного апельсинового сока.
— Так вот, дорогой, ты даже представить себе не можешь, как иногда бывает интересно возиться с какой-нибудь картиной прошлых веков. Сплошные загадки и ребусы. Куда там Шерлоку Холмсу! К тому же дама-сыщик — это так неизящно! Ну, сам подумай, могу ли я, светская женщина, носиться по Англии с лупой и наручниками?
По красноречивому выражению лица Пэда было совершенно ясно: да, можешь, и мало того, это будет самое лучшее тебе применение, милая сестрица.
— Скажи, с какой стати тебе понадобилась вся эта затея с краской! — в сердцах воскликнул он. — Разве плохо было? Устроила какую-то идиотскую неразбериху! Тоже мне, непризнанная Мата Хари.
— Зато теперь рыжий детектив совсем запутался, — с удовлетворением заметила Ри. — Белокурая мисс отзывается на имя Марта и твердит, что приехала из Блуберри, а рыжеволосая мисс зовется Эллен и всем объясняет, что прибыла из Лондона. Родная мать не разберет, кто есть кто!
