— Есть немного, но не в том смысле, в каком вы думаете. Просто я не ожидала, что мы с вами когда-нибудь будем столь откровенны.
— Так на то мы и женщины, чтобы откровенничать друг с другом! Мужчинам это, конечно, не нравится, но ничего не попишешь. Мы любим поверять подругам свои сердечные тайны, а также строить планы в отношении мужчин, неправда ли?
Теперь, когда удивление перебороло испуг, Карина спросила:
— Так вот чем мы сейчас занимаемся: строим планы в отношении Алана! Он был бы взбешен, если бы узнал об этом!
— От меня он точно об этом не узнает. Видишь ли, он отлично способен дирижировать чужими жизнями, но не умеет как следует обращаться со своей. За двадцать девять лет Алан сделал много добра другим людям, но в то же время сумел превратить свою жизнь в гигантский запутанный клубок. Вот почему я вызвала тебя на откровенную беседу. Я уверена, что ты единственная женщина, которая сможет помочь ему этот клубок распутать. Отсюда вопрос: что еще есть в ваших с ним личных отношениях, помимо очевидного для любого сексуального влечения?
— Пока я даже не уверена, есть ли у нас с ним вообще личные отношения!
— Они есть — потенциально. Надо быть дураком или слепым, или и тем, и другим одновременно, чтобы не видеть того, что я имею в виду. Алан сводит тебя с ума и сходит с ума сам. Ты и любишь его, и боишься, как боятся сильного ветра, способного перевернуть и потопить лодку. Но Алан — чуткий мужчина и бросится прочь без оглядки, если ему покажется, что тебя прельщает лишь его красота.
— Да нет, дело тут не в красоте, точнее не только в ней. Алан очень сложный человек. Не так-то легко преодолеть все барьеры, которые он сознательно возводит между нами.
— Постарайся понять, почему он это делает. Весь его предыдущий опыт — это цепочка разочарований. И этот опыт подсказывает ему, что женщине обычно не надо ничего, кроме денег, красивых вещей и престижа, то есть всего того, чем он может ее легко наделить. Однако ценит ли она настоящую сердечную привязанность, верность и любовь — не только к нему, но и к нашему замку, и к нашим традициям, — все это проверяется временем, а он не хочет больше рисковать.
— Да, одной жены ему, видимо, хватило надолго. Он и сейчас часто вспоминает ее. Она ранила его по-настоящему.
— Не то слово. Поэтому его поведение несложно понять и несложно предугадать. Алан мечтает о сексе с тобой, но только при условии, что тебе не претит забыть о ваших отношениях в самом скором будущем и улететь в Штаты, не печалясь зря. Он боится полюбить по-настоящему. Ему кажется, что он тем самым действует эгоистически и ставит под удар счастье и спокойствие своего сына.
— Но неужели я действительно похожа на ту, как ее, Лайзу, что ли? Неужели он вправду может подумать, что я угрожаю спокойствию и счастью Джейми? И если так, как можно убедить его в обратном за короткое время, оставшееся до свадьбы?
— Эх, вот где я тебе уже не советчик. — Джоан вздохнула. — Я знаю только то, что вижу своими глазами. Но пробуй, пытайся, если, конечно, чувствуешь, что между вами существует что-то, помимо сексуального притяжения. Докажи, что ты не очередная, а единственная, не бойся раскрыть свое сердце. Алан не тот человек, который потом тебя этим попрекнет.
Но есть ли в ней смелость, необходимая для такого шага? Карина не знала этого и сама.
11
Проснувшись, она долго не могла понять, приснился ли ей вчерашний разговор с Джоан или он действительно имел место. Решив, что приснился, Карина подумала, что это не имеет никакого значения: в любом случае каждое слово Джоан было чистой правдой. Понежившись в постели еще с полчаса — торопиться некуда, все равно она не увидит Алана до трех, — Карина затем заставила себя встать и начала обстоятельно готовиться. Опозорить доверяющую ей семью на ответственной встрече — что может быть неприятнее? И потому она приступила к поискам самого роскошного и внушительного платья своего гардероба, которое она, кстати, собиралась оставить в Нью-Йорке, но взяла на всякий случай.
Ну вот ты и пригодилось, мысленно обратилась она к неправдоподобно длинному шуршащему монстру, скроенному из жутко дорогой и в принципе красивой ткани. Хотя сама Карина любила одежду попроще.
Обед прошел прекрасно. Мадам Пелетье, супруга консула, превзошла все ожидания Карины невероятным количеством дорогих побрякушек. Говорили на родном языке гостей. И пока Карина с трудом поднимала подзабытые, как ей казалось, пласты своего школьного французского, Алан свободно вел беседу. Обсуждали международные дела, достоинства консула и его замечательной супруги и просто всякую чепуху. Карина шуршала платьем, радуясь, что оно таки пригодилось, и с нетерпением ждала окончания приема, чтобы остаться с Аланом наедине.
Этого, однако, не произошло, потому что, когда, наевшись и наобщавшись, гости собрались уезжать, Алан вызвался проводить их и шепнул Карине, что будет ближе к ночи. Вот и еще один день — как вода в песок, с грустью думала она, глядя вслед удаляющимся машинам.
В тот вечер, не дожидаясь возвращения Алана, она отправилась побродить по еще не изученным до конца владениям Редфордов. Ей казалось невозможным, чтобы день закончился так бессмысленно, чтобы Алан ничего не мог добавить к формальным рукопожатиям и глупым шаблонным словам прощания, чтобы такую волшебную ночь она провела в одиночестве.
А ночь действительно была волшебная. Воздух свежий, но ни ветерка. Тихий, ласковый плеск черных волн о берег маленького озера, на которое— она набрела совершенно случайно и о существовании которого даже не подозревала. Мягкий, мелкий песок, приятный для босых ступней. Лунная дорожка, бегущая к ее ногам, как учтиво расстеленный персидский ковер.
Может быть, именно из-за неповторимого очарования этого вечера она забыла обычную осторожность, скинула на песок коротенькую юбочку и футболку, которые очень любила и надевала, когда ее никто не видел. И так, почти нагая, в одних трусиках, медленно зашла в воду. Вода была изумительно теплая. Карина любовалась черно-белой рябыо, играющей на поверхности озера при каждом взмахе руки, млела от удовольствия, ощущая, как теплое подводное течение омывает ее всю.
— Алан… — прошептала она, закрывая глаза, и ясно, словно бы наяву, представила, как путешествуют по ней его руки и губы. Но едва успела произнести его имя, как и вправду почувствовала чью-то руку на своем плече.
Издав полный ужаса пронзительный крик, Карина резко обернулась и увидела, что это не кто иной, как Алан собственной персоной, стоит перед ней и протягивает огромное махровое полотенце.
— Для человека, у которого даже стакан воды вызывает панику своей глубиной, ты выбрала хорошее время и место для купания! Здесь тебя могут подстерегать опасности, Карина, и далеко не все они связаны с большой глубиной.
— Хочешь сказать, что меня могут ограбить? — произнесла она со смешком, благодарно закутываясь в предложенное полотенце. — Не думаю. На мне нет ничего, что представляет интерес для вора.
