— Таким образом, господа программисты, технический портал, или коллатераль, состоит из трех ступеней…
Дэн в первом ряду старательно перечерчивает схему с доски.
— …деструктора-передатчика, пути, или собственно коллатерали, и приемника-воспроизводителя.
Преобразовательная физика — наука самая молодая и самая древняя одновременно. Она родилась из попыток человека расшифровать магическое действо, а затем научиться создавать его аналоги с использованием современной техники. И профессор, гордо почесывая брюшко, спешит приобщить отроков к великому:
— Процесс телепортации, молодые люди, осуществляется в два этапа. На первом происходит преобразование информации о личности в цифровой код и передача ее в точку выхода. То есть самый простой механизм, всем вам давно известный.
Дэн кивает, записывая за профессором. Тот давно уже исподволь наблюдает за старательным студентом.
— На втором этапе осуществляется перевод физического тела в состояние, близкое к плазме, портация плазмы по коллатерали, проложенной через участок подпространства, и ребилдинг — сборка физического тела на основе переданной ранее информации.
Дэн вздрагивает. Ну и жуткая, должно быть, процедура. Неужели ее всерьез собирались применять в быту?
— А не может так быть, — Дэн поднимается с места, — что часть этой плазмы не дойдет до конечной точки? И на выходе получится не совсем идентичная копия?
— Может!
Зал возбужденно шумит. Студентки с восхищением поглядывают на черноволосого красавчика, задавшего «такой умный вопрос».
— Тихо! Ти-ши-на! Ваш коллега затронул, между прочим, очень важную тему. Сядьте, молодой человек.
Профессор махнул рукой.
Дэн сел.
— В том-то и дело. Технические порталы существуют без малого двенадцать лет. Да-да, первая коллатераль появилась еще в восемьдесят втором. И после серии удачных опытов на животных решено было перейти к портации человека. Но тут наука потерпела крах.
Ни одному из пяти жителей Лабиринта, за эти годы подвергшихся портации, не удалось сохранить личность. В лучшем случае полностью менялся характер, привычки, взгляды на жизнь, утрачивались былые привязанности, из-за чего распадались семьи. В худшем — наступало расстройство психики и человек вынужден был проходить длительный курс лечения у наших блистательных эссенциалистов. Но даже после реабилитации имели место частичная утрата памяти и полная «перенастройка мировоззрения». Вот почему коллатерали запрещены к использованию. Но может быть, кому-нибудь из вас посчастливится создать полноценный, безопасный для высокоорганизованных особей способ портации…
Дэн поднимает руку.
— У вас есть соображения по этому поводу? — улыбаясь, кивает профессор.
Дэн встает.
— А что будет, если на приемник передать другую информацию?
— Какую «другую»?!
От удивления профессор снимает очки. Да не нужны они ему. Кто сейчас корректирует зрение линзами? Для понтов нацепил.
— Ну, если взять и задать другие параметры: цвет волос там, рост, телосложение… Двоичной системе же все равно, что передавать. А по этим данным воспроизводитель построит другого человека. Такое возможно?
— Теоретически да, — с легким раздражением отвечает профессор. — Но это же… сознательное уничтожение индивидуума. Это преступление. Да и зачем это нужно?
— Да я так просто спросил…
Дэн улыбается как можно шире и садится на место. Лекция заканчивается.
«А ведь гонит дедуля, — думает Дэн, выходя из аудитории, — или сам не в курсе. Наверняка в первых порталах ионы через подпространство никто не кидал, брали в точке выхода из банка. Инфу, естественно, передавали полностью, но что-то не заладилось»…
После сумрака вестибюля Дэн жмурится от дневного света. У главных ворот университетского парка уже стоит открытый отцовский мобиль.
Однокурсники, да и старшие студенты, не говоря уже о «слонах», с уважением и даже некоторым страхом расступаются перед Дэном. Он быстро садится рядом с отцом. Девушки, не пряча вздохов, пожирают глазами обоих мужчин: молодого и зрелого, но не уступающего сыну «рокового брюнета».
Машина срывается с места, оставляя в воздухе едва уловимый запах этанола.
Мобиль Эдуарда Щемелинского знают многие.
Отец Дэна работает в Трибунале.
* * *
Семейный обед — это целый ритуал. Скатерть, фарфоровая посуда, всегда ваза с цветами, принесенными для мамы. И обязательно — тишина. Отцу нужен покой. У него сложная и ответственная работа. Лишь во время десерта, когда напряжение отпускает трибунальщика, можно болтать о чем угодно.
Мама встает из-за стола первой: в огромном доме всегда полно дел.
— Что нового в университете, сынок? — Эдуард Щемелинский улыбается, откладывая салфетку. Ему действительно интересно, чем живет отпрыск.
— Порталы читали, пап, — небрежно отзывается Дэн, прихлебывая крепчайший кофе со сливками.
— О-о! Даже?..
— Угу. Папа, а скажи, твои эссенциалисты…
— Ну-ну? — усмехается отец. Эссенсы — не запретная тема. Но его всегда веселит, когда сын говорит «твои» эссенсы.
— …У них… на выходе… личность меняется?
Взгляд отца холодеет. Дэн ставит чашку на стол.
— Дэн… ты о чем? — ровным голосом спрашивает Эдуард.
Сын, опустив глаза, тихо поясняет:
— Да ладно, пап. Я ведь уже не мальчик. Я знаю, что магии в мире почти не осталось. Но прекрасно понимаю, что в конце двадцатого столетия никто не будет сжигать человека…
Дэн замолкает, рефлекторно втягивая голову в плечи. Не слишком ли далеко он зашел?
— И что же, по-твоему, происходит в конце двадцатого века? — невесело усмехается отец. — Сожжений не было несколько лет, ты ведь знаешь…
— Знаю. Но раньше были. Может быть… остался кто-нибудь, владеющий…
— Сын, — хмурится Эдуард, — ты помнишь уговор? Ничего лишнего…
— Да, да, пап. Я и не спрашиваю «как». Я хочу только знать, «можно ли». Помнишь, ты просил меня определиться с профилем?
— И что, ты определился?
Отец встает из-за стола. Это значит, разговор пора заканчивать. Дэн тоже поднимается.
— Определился. Я буду заниматься порталами. Но только в том случае, если это имеет смысл. Понимаешь? Поэтому я и хочу знать: сможет ли личность сохраниться на выходе.
Отец вздыхает.
— Не меняется. Но магов действительно почти не осталось. Так что если ты найдешь другой способ… я буду рад.
Дэн хочет еще что-то спросить, но отец предостерегающе поднимает руку.
— Все, сын. Ты услышал более чем достаточно. Учись. Ищи.
