Глава пятнадцатая
НОВОЕ ПОРУЧЕНИЕ
Целую неделю Медуза каждый день приходила в пещеру, где находился безжизненный Беорф. Она подолгу вглядывалась в его застывшее в камне простодушное лицо. Он сказал, что у нее самые прекрасные в мире глаза… Горгоне никак не удавалось выбросить из головы эту последнюю фразу. Беорф не испугался смерти и не отвел взгляда, доказав, что его любовь не знает предела.
Юная горгона находилась в растерянности — в ее роду презирали само слово «любовь». Этого чувства следовало избегать, это была слабость, присущая другим породам. Над любовью и дружбой горгоны всегда потешались. Друзей у Медузы не было, в ее кругу это было не принято. Просто слабые цеплялись к более сильным, чтобы выжить. Жизнь горгон была наполнена бесконечной борьбой за власть, за руководство родом, за пропитание и надежное укрытие для сна.
С самого нежного возраста Медуза видела только жестокость. Единственным существом, вызывавшим у нее некое подобие привязанности, был ее отец. Кармакас собирал самых слабеньких горгон и занимался с ними, чтобы потом они безропотно ему служили. Таким образом он создал мощную армию, в которой каждый признавал его неоспоримое могущество. Никто никогда не осмеливался спорить с нагасом. Он заставлял всех горгон называть его отцом и лучшим своим бойцам давал звания. Всех горгон высшего ранга звали матерями. Так колдуну удалось создать видимость семейных отношений, прежде в этой породе не существовавших.
Беорф много рассказывал Медузе о своей семье, но она не могла взять в толк, как же устроена человеческая семья. Ведь у них не было мужчин. Все горгоны были женщинами. Легенды гласили, что горгоны произошли из капель крови первой горгоны, той, что была заколдована Кето. На самом же деле горгоны размножались при помощи своих волос. Каждая змейка была новой горгоной, ожидающей своего часа, чтобы явиться на свет. Достигнув зрелости, рептилия падала на землю и со временем становилась горгоной. Они не знали, что такое семья, любовь или дружба. Никто никогда не помогал молодым и тем более старым. Жизнь была жестокой, и выживали только самые сильные, самые хитрые и самые коварные создания.
Медуза не солгала Беорфу — Кармакас действительно имел магическую власть над змеями. Горгона обязана была беспрекословно подчиняться приказаниям колдуна, иначе волосы-змейки безжалостно жалили ее лицо, шею и плечи. И эта невыносимая боль отбивала всякое стремление к независимости.
Именно Кармакас приказал Медузе освободить Беорфа и подружиться с ним. Толстый мальчишка проявил незаурядное мужество и, несмотря на мучительный голод, отказывался говорить, поэтому колдун решил пойти на такую подлость. С помощью золотистых рептилий из прически горгоны он мог подслушивать все разговоры Медузы и Беорфа в пещере. Беориты действительно были существами с сердцем столь же большим, как желудок, и Беорф легко угодил в эту ловушку.
Теперь, обладая подвеской, Кармакас заперся в замке Братели Великой. Он приказал всем горгонам оставаться в столице. Только Медуза знала потайной лаз Беорфа и, отказываясь подчиняться колдуну, незаметно перебиралась за стены города. Каждый день она исчезала на несколько часов, чтобы взглянуть на молодого человекозверя.
Что-то в этом пареньке волновало ее. Глядя на Беорфа, горгона ощущала, как в ней рождается неведомое, новое чувство — ощущение какой-то странной тоски, какой она прежде никогда не знала. Медузе хотелось снова обнять Беорфа, посмотреть, как он украдкой лакомится орехами, услышать его слова и почувствовать его тепло. Это ощущение с каждым днем становилось все мучительнее. Но эта странная боль была совсем иной, чем от укуса змеи или от ранения. Нет, она была острее, глубже и гораздо серьезнее.
Медуза подолгу гладила руками лицо Беорфа, вспоминая его добрый нрав и наивность. Никогда больше его не будет рядом с ней. Медуза прекрасно это знала. Чары исчезали только в момент смерти горгоны, а для этого она должна была увидеть свое отражение в зеркале. Это был единственный способ вернуть жизнь камню, единственная возможность снять заклятие. Поэтому уже никогда она, живая Медуза, не увидит живого Беорфа. Первый раз в жизни ей кого-то не хватало. Она ловила себя на том, что смеется, вспоминая проделки Беорфа, и плачет, видя его каменную фигуру. Она предала своего единственного друга и впервые испытывала чувство непоправимой вины.
В очередной раз прощаясь с окаменевшим Беорфом перед возвращением в Братель Великую, Медуза внезапно почувствовала, что в убежище проник легкий ветерок. Он совершил плавный круг, прикасаясь ко всем предметам и слегка задерживаясь возле неровных стен пещеры. Можно было подумать, он что-то ищет. Ветерок обогнул Медузу, затем Беорфа и возле его окаменевшей головы собрался в прозрачный шарик. Шарик попытался войти в ухо Беорфа, но не смог проникнуть сквозь камень. Тогда он внезапно лопнул, и Медуза услышала мальчишеский голос:
— Беорф, это я, Амос, — говорил голос. — У меня все в порядке. Я спешу к тебе с армией из четырехсот рыцарей. Держись, друг, скоро мы будем вместе.
Беорф рассказывал Медузе о своем друге, который ушел на поиски Таркасисского леса. Но маленький медвежонок никогда не упоминал о таких удивительных способностях Амоса. Итак, он придет с армией и попытается отбить Братель Великую. Юная горгона торопливо покинула пещеру, чтобы предупредить Кармакаса. Но по дороге спохватилась.
«Если я расскажу все отцу, — думала она, — то второй раз предам Беорфа. С другой стороны, если я сделаю вид, что ничего не знаю, рыцари неожиданно захватят город, и мой народ будет уничтожен. Да и я сама рискую проститься с жизнью».
Медуза присела на придорожный камень, чтобы обдумать, как поступить. Она больше никому не хотела причинять зла. Ее сердце, хотя и слишком поздно, познало силу любви. В ее руках были судьбы людей и судьбы горгон. Ей следовало решиться и раз и навсегда сделать выбор. Быстрым шагом Медуза вернулась в пещеру. Встав прямо перед Беорфом, она оглядела его с головы до ног. Еще с минуту подумала и, наконец, со вздохом произнесла:
— У тебя тоже прекрасные глаза, мой милый друг.
* * *
Итак, завладев подвеской, Кармакас укрылся в замке Братели Великой и приказал горгонам ни в коем случае не беспокоить его. Нагас внимательно рассматривал свою драгоценность и с довольной улыбкой поглаживал ее своими длинными когтистыми пальцами. Наконец-то! После стольких лет, которые прошли в поисках Йона Очистителя, усилия колдуна были полностью вознаграждены. Его враги, рыцари Света, превратились в безвредные изваяния, и вскоре он сможет дать жизнь своему новому, самому мощному детищу — василиску.
Кармакас ощущал в себе вновь обретенную силу, дополненную жаждой мщения. Он создаст новое живое оружие, чтобы навсегда уничтожить людей и утвердить свое владычество на Земле. Он подчинит себе город за городом, страну за страной и постепенно завоюет весь мир. Затем его горгоны отправятся на север и нападут на варваров, затем на юг, чтобы завладеть богатыми цветущими землями по другую сторону великого моря. Ничто больше не помешает его планам. Боги тьмы отблагодарят его, и он получит бесконечную власть. Возможно, он даже станет полубогом зла!
