Марта немного подумала, а потом улыбнулась и взяла невестку за руку.
— Это поэтично, моя дорогая, но вы должны понимать, что реальность сильно отличается от нашего идеализированного взгляда на мир.
О, она это понимает. Реальность — это любовник с серебристо-серыми глазами, который хранит свои тайны, как скряга, и сеет наслаждение, как чародей.
Со времени смерти Колина Люк был единственным, кто смог обратить ее мысли к будущему.
Бесплодная мечта, потому что никакого будущего он ей не станет предлагать.
Она сжала руку Марты, чтобы успокоить ее.
— Прошу вас, не нужно обо мне тревожиться.
— Этого я не могу обещать, но скажу только — если у вас и дальше будет такой сияющий вид, как сегодня утром, я перестану читать вам нотации.
Взгляд у ее невестки был испытующий.
Будет ли у нее сияющий вид? Трудно сказать. Утром она проснулась одна, единственным доказательством присутствия Люка была измятая вторая половина постели. После их первой ночи страсти он избегал ее.
На этот раз все будет по-другому, решила Мэдлин.
Глава 10
Люк действительно надеялся, что ему удастся не столкнуться с лордом Фитчем, но логика говорила, что всю жизнь уклоняться от встречи с этим человеком невозможно. В конце концов они члены одного и того же клуба, не говоря уже о том, что оба бывают на одних и тех же светских приемах.
— Олти.
Гулкое приветствие заставило Люка поднять взгляд от газеты, и он холодно кивнул Фитчу, надеясь, что ему удастся ничем не выдать своей антипатии.
— Добрый вечер, милорд.
«Дерьмо, похотливый ублюдок».
Он с удовлетворением увидел на лице у графа огромный багровый кровоподтёк, шедший от виска до подбородка, — результат умелого обращения Мэдлин с кочергой.
В гостиной слышалось бормотание множества голосов и стоял запах табака и бренди. Обычно все понимали, что, читая в одиночестве, человек пользуется возможностью посидеть спокойно, но Фитчу никогда не была присуща тонкость чувств. Он пододвинул стул и сел рядом, не дожидаясь приглашения. Его напыщенное лицо было таким же, как всегда.
Это мало волновало Люка, если не считать появившегося блеска в глазах.
— Кажется, я должен поблагодарить вас. Позвольте, я закажу для вас выпить?
— У меня есть. — Люк указал на бокал виски, стоявший передним. — И если вы говорите о том вечере, будьте спокойны, это пустяки. Что бы ни говорили в свете, никакого героизма здесь не требовалось.
Особенно если учесть, что он с великим удовольствием бросил бы его сиятельство в грязные воды Темзы и дал бы ему утонуть.
Но к несчастью, у Люка все еще оставалась способность испытывать угрызения совести, несмотря на войну. Он убивал людей в честном бою, но убийцей не был.
Фитч подозвал официанта и велел принести бренди. Он был почти на двадцать лет старше Люка, ему было около пятидесяти, он слегка располнел в талии, лицо оставалось довольно красивым, но красные жилки на носу говорили о беспутном образе жизни и седина уже слегка испещрила волосы.
— Понятия не имею, как я оказался в том переулке, если хотите знать правду. Вы можете точно рассказать, как вы меня нашли?
Люк пожал плечами, отложил газету, поскольку того требовали хорошие манеры.
— Я просто случайно проходил мимо и заметил вас, лежавшего там.
— Меня не ограбили.
— Возможно, мое появление спугнуло грабителей.
Оглядываясь назад, он думал, что следовало бы освободить его сиятельство от кошелька и отдать его какому-нибудь бедняку.
— И вы никого не видели?
— Право, никого.
— Здешний управляющий говорит, что не помнит ни как я пришел сюда, ни как ушел. — Его сиятельство откинулся назад, на его лице появилось загадочное выражение, — Вы уверены, что я находился в переулке почти за целый квартал отсюда?
Люк уклонился от этого прямого вопроса.
— Может быть, вы направлялись сюда. Если так, как мог управляющий запомнить ваше появление или уход?
— Пешком? Это вряд ли. Слишком далеко, и мой кучер не возил меня никуда.
Меньше всего Люку хотелось, чтобы Фитч в конце концов вспомнил, что произошло на самом деле, однако все-таки намек на то, что он, Люк, лжет — хотя он и не говорил правду, но ведь он делал это из благих побуждений, — привел его в сильное раздражение.
— Милорд, вы благодарите меня за то, что я доставил вас домой и вызвал врача, или добиваетесь, чтобы я изложил вам, что случилось той ночью?
Полузакрытые глаза Фитча сузились.
— У меня кое-что пропало, и я думаю, не связано ли это со злобным, ничем не вызванным нападением на мою особу.
Ничем не вызванным? Люк подумал о том, что этот человек загнал Мэдлин в угол, и постарался, чтобы его лицо не выразило охватившей его ярости.
— Мне показалось, вы только что сказали, что вас не ограбили.
— Вероятно, мне следовало выразиться точнее. Мои карманы не обшарили. Вам не кажется это весьма любопытным?
— Нет.
— Нет?
— Мне кажется это исключительным везением. Вы спаслись, сохранив и свой кошелек, и свою жизнь. — Люк взял бокал, допил виски, а потом поставил обратно. — Наверное, вы можете считать себя весьма везучим человеком.
Насколько искусно должен он лавировать? Взять и ринуться вперед и тем отбить у этого мерзавца всякое желание продолжать разговор? Фитч пытается что-то нащупать, потому что ясно — врач прав и Фитч на самом деле многого не помнит, и логично предположить, что Люк знает больше, чем кто-либо. До тех пор пока этот безнравственный осел не свяжет происшедшее непосредственно с Мэдлин…
Оказалось, что это слишком дерзкая надежда.
— Не таким везучим, как вы, насколько мне известно. — Фитч неторопливо поправил манжеты, его глаза внимательно следили за Люком. — Насколько я понимаю, вы ушли вчера вечером с приема у Мастерсов с леди Бруэр. Вот уж лакомый кусочек, не так ли?
Люку удалось — хотя и не до конца — подавить желание немедленно схватить этого человека за воротник, ударить об стену и бить до тех пор, пока он не превратится в кровавое месиво. Скандал получился бы из ряда вон выходящий. Если ты спасаешь человека и через несколько дней избиваешь его, это не может не вызвать удивления.
— О чем вы говорите, черт побери? — спросил он, надеясь, что смертоносный блеск его глаз не очень заметен.
Обычно он лучше умеет владеть собой.
— Ходят кое-какие сплетни насчет вас и Мэдлин Мей.
— Вы относитесь к этой леди неуважительно? — спросил Люк сквозь сжатые зубы.
