Быть может, настало время стать взрослой.
Ну что же, вряд ли она будет скучать по Майлзу. Кроме того, она по-прежнему будет видеться с ним каждый день, пока не выйдет замуж.
Она откусила хлебец. Почему-то джем показался ей переслащенным, быть может, даже приторным.
— Хорошо.
— Хорошо? — Люк умел определенным образом высказывать свое одобрение. Он едва заметно приподнимал уголки рта, но не заметить это все же было невозможно. — Я никогда еще с такой легкостью не побеждал в споре.
— Это будет не трудно, — холодно сказала она. — У Майлза своя жизнь, у меня — своя.
— Сколько в нем энергии, просто замечательно, да?
Мэдлин улыбнулась, глядя, как Тревор носится по саду за бабочкой. Ее сын унаследовал от отца темные волосы и смуглый цвет лица, а также спокойное, почти наивное отношение к окружающему миру.
— Он любит бывать на открытом воздухе. Я чувствую себя немного виноватой, когда приезжаю в Лондон на сезон, ведь я понимаю, что ему не хватает сельской свободы. Но тот огромный дом, в котором нас только двое… когда Колин был жив, все было совсем по-другому, конечно, но теперь он меня угнетает.
Марта Лэнгли поправила юбку своего элегантного визитного платья. Солнце сияло на тяжелом пучке темных волос, зонтик был закрыт и лежал в стороне на каменной скамье — вероятно, это было неблагоразумно, потому что от солнца у Марты появлялись веснушки.
— Вам нужно иметь что-то веселое в жизни, дорогая моя. Чувство вины разрушительно, как правило. Кроме того, вы обожаете Тревора, а он всегда может поехать в имение с нами на столько времени, сколько вы сможете прожить без него. Вы чудесная мать, но вам нужно начать жить для себя, а не только для сына.
«Я уже начала». Да, Мэдлин было кое-что нужно, и вчерашняя ночь, разумеется, пришла ей на ум.
Люк знал, как возбудить в женщине страсть, как прикасаться к ней особым образом, как искушать, дразнить, знал, в какой именно момент дать ей то, чего она жаждет. Все его движения были точны, что говорило об его опыте и мастерстве в эротической сфере, как если бы он был настроен на то, чтобы щекотать ее нервные окончания, чувствовать жажду ее тела, вызывать у нее все более сильные плотские желания. Его самообладание, когда он занимался любовью, было таким же безупречным, как и мастерство, а когда он в конце концов позволил себе соединиться с ней, даже тогда, в мгновение взрывного оргазма, она почувствовала, что он что-то утаивает.
Что бы ни произошло между ними, она знает одно — когда-нибудь ей захочется завладеть им целиком. Колин был любовником тактичным, исполненным энтузиазма, но можно было не сомневаться, что этот повеса, виконт Олти, гораздо более опытен. И гораздо более чуток. Это парадоксально, потому что нельзя найти большего идеалиста, чем ее покойный муж, в то время как Люк Доде был циничным и земным до предела.
Он казался таким явно не только для того, чтобы привлекать к себе внимание, но выведать его тайны было, без сомнения, невозможно.
Единственное, что она знала, думала она, подняв лицо к прекрасному лазурному небу и улыбаясь, это то, что ее решение заманить его снова в свою постель было, наверное, безрассудно, но… но она ни о чем не жалеет.
Мэдлин пробормотала:
— Не уверена, что веселье — именно то, что мне нужно, Но я рада, что приехала в Лондон.
— Да, — сказала, помолчав, ее невестка, рассматривая Мэдлин прищуренными глазами. — Это я вижу. Когда я пришла к вам сегодня утром, то решила, что вы как- то необычно бодры. Могу я спросить почему?
— Спросить вы можете. — Мэдлин отчаянно старалась говорить строго и отчужденно. — Но вряд ли я отвечу. Как поживает Дэвид?
— Какая демонстративная и не очень умелая перемена разговора.
— Вы это заметили.
Марта вздохнула с драматическим видом.
— Ну ладно. Надеюсь, что вы в конце концов мне все расскажете. Дэвид поживает прекрасно. Мы останемся еще на неделю, чтобы он смог встретиться с премьер- министром.
В конце концов, думала Мэдлин, слушая, как сестра Колина рассказывает об их путешествии из Кента и о планах на эту неделю, быть может, она и расскажет Марте о перемене в своей жизни. Но пока что Люк останется ее порочной тайной.
— Мама! Тетя Марта! — Тревор подошел к ним, сложив руки, осторожно ступая по каменной дорожке, идущей через сад. Да, он похож на Колина, но глаза у него ее, с таким же разрезом и точно такого же цвета. — Посмотрите.
Он раскрыл ладони, как цветок раскрывает лепестки под утренним солнцем, и маленькая светло-желтая бабочка с черными пятнышками, посидев с мгновение между его ладонями, упорхнула.
Мэдлин наклонилась и ласково провела рукой по его темным кудрям.
— Ты разумно поступил, не причинив бабочке вреда, когда поймал ее. Какая она красивая!
— Это было очень хорошо, — с улыбкой сказала ему Марта.
Он усмехнулся и убежал, собираясь еще кого-нибудь поймать.
Марта воспитывала двоих здоровых сыновей и не была несведуща относительно избытка сил у юных мужчин.
— Ах как он увлечен каким-то насекомым. Увы, мы слишком быстро теряем эту невинность.
— Да, наверное. — Мэдлин смотрела, как ее сын носится среди цветочных клумб. — Хотя он еще слишком мал, чтобы я стала волноваться из-за этого.
— Вам не следовало бы волноваться в одиночестве. Ему нужен отец.
Эти три последних слова были неприятны Мэдлин, она нахмурилась и отвела за ухо выбившуюся прядь волос.
— Я уже говорила вам, что вряд ли мне захочется снова выйти замуж. Я страшно скучаю по Колину. Уверена — если бы он не умер так неожиданно, мы все еще были бы счастливой парой. Но если говорить честно, хоть я и обожаю сына, я не выйду снова замуж только из-за него. Я не успею и глазом моргнуть, как он окажется в Итоне, потом в Кембридже и станет взрослым. Он начнет жить своей жизнью, а я так и останусь связанной с мужем. Нет, спасибо. Я не хотела стать вдовой, но раз уж судьба поставила меня в это положение, то решила пользоваться всеми преимуществами свободы.
— Вряд ли мой брат хотел бы, чтобы вы жили монашкой до конца дней ваших.
Поскольку ее поведение прошлой ночью едва ли отливалось монашеской чистотой — совсем напротив, — Мэдлин изо всех сил постаралась напустить на себя равнодушный вид, но все же почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо, и это ее смущало. Марта хочет, чтобы она снова вышла замуж, а не вступала в любовную связь со скандально известным виконтом Олти.
— Чтобы я передумала, нужен подходящий человек и серьезные уговоры.
— А пока что вы одиноки. И вы слишком молоды и красивы, чтобы все время тосковать по Колину.
«Вы слишком красивы…»
Люк сказал те же слова с нетерпеливым возмущением.
— Я не тоскую по нему. — Мэдлин старательно выбирала слова, потому что это было важно. — Просто мне не хочется соглашаться на что-то меньшее. Мне даже хочется чего-то большего. Мы состояли в браке немногим более двух лет до того, как он умер. Наши отношения только расцветали, они еще не были в полном цвету. Я была счастлива этим начавшимся расцветом, так что, естественно, мне хочется узнать, на что похож сад в полном цвету.
