на ветку рядом. Марта постаралась не смотреть вниз — земля была слишком далеко.
— Раньше, с жар-птицей, я бежала, а птица летела рядом, — затараторила Белка, — и все было хорошо. А теперь надо искать… искать… Где жар-птица…
— Все будет хорошо, — сказала Марта. — Поищем и найдем.
— Ты можешь попробовать посмотреть, — предложил Мирослав. — Здесь это должно быть легче.
Марта хотела возразить, что это не может быть так просто, но потом вспомнила, как увидела атакующую змею за пару секунд до того, как это в самом деле произошло. Не пришлось сосредотачиваться, не пришлось напрягаться…
Марта просто задала сама себе вопрос — где жар-птица?
И увидела.
Птица… Огненно-алая, оранжевая и желтая. Очень крупная и непрерывно движущаяся.
Летучий костер, из которого то выглянет черный уголек глаза, то плеснет пламенный язык крыльев.
Птица мчится. Летит. Сразу и высоко, и низко, далеко и близко.
Птица сидит на ветках, птица летит выше крон.
Птица везде.
Марта нахмурилась, посмотрела по сторонам.
— Я вижу, — сказала она вслух, — но не могу понять, как это использовать. Она должна быть повсюду. Она что, божество этого мира?
Мирослав хмыкнул.
— Они все здесь своего рода божества, — он махнул рукой, показывая на ветви, листья, деревья… и на тех, кто скрывался за ними. — Им приносят жертвы, они могут наделить благами или покарать… Но божества дикие и опасные.
— Я поняла, — ответила Марта. — Я попробую задать вопрос по другому.
— Кому задать? — спросила Белка.
— Себе, наверное, — ответила Марта. — А ты разве не так пользуешься своим зрением?
— Я? — Белка склонила голову набок. — Не знаю… Я просто смотрю и вижу.
Марта нахмурилась.
— Мы болваны, — сказала она. — Мы ничего не знаем ни о месте, ни о своих умениях, и пошли в…
— Ага, — ответил Мирослав. — Признаться, в компании оньи-нкузи все выглядело немного по другому. Я думал, будет…
— Думал… — проворчала Марта и попробовала сосредоточиться.
— Итак, — принялась она рассуждать вслух. — Если я смотрю, где сейчас жар-птица, я вижу, что она повсюду. Но встретить я ее не могу.
Марта еще раз глянула вокруг и внутрь.
Как? Как встретить, как увидеть, как поговорить?
И снова увидела.
Много путей, все смешались, слились. Видны лишь отдельные кусочки:
Костер, пылающий на горе, и танцующая перед ним девушка в странных одеждах.
Длинный свиток заклинаний, буквы незнакомые, многие стерлись.
Белка с окровавленной мордой, грызет чье-то тело, не разобрать, человеческое или звериное.
Играет музыка, ритм невозможно уловить, и не понять, откуда она вообще доносится.
Марта пожала плечами.
— Если я смотрю, где я встречу жар-птицу, я тоже вижу, что это может произойти везде, — продолжила Марта. — Я вижу, что должны быть какие-то условия, но их слишком много, и все сливается в мешанину образов.
Белка потерла глазки лапками, словно собралась плакать.
— Я сейчас тоже не вижу, — сказала она. — Я думала, что вижу, а оказывается, это только память.
— Прежде ты… — Марта начала говорить, но Белка перебила.
— Первый раз я бежала вверх! — сказала она. — Выше, выше! Внизу было страшно и красиво, вверху красиво и страшно, и я бежала!
Она говорила ещё, но Марта вдруг почувствовала ответ.
Спуститься вниз, к самой земле.
Будет опасно, в видении блеснули чьи-то зубы — то ли оскал, то ли усмешка.
Но прежде чем бежать “вверх, выше-выше”, надо спуститься вниз.
— Давайте осторожно, — сказала Марта медленно, словно ощупывая каждое слово, проверяя, верно ли сказано. — Очень осторожно спустимся вниз. Кажется, есть что-то внизу, что нам надо увидеть.
— Только давайте не так стремительно! — сказал Мирослав. — Может, мы можем как-то верхом сесть?
Марта глянула на Белку. Та подпрыгнула на месте.
— Да! — воскликнула она. — Садитесь и побежим! Вниз, вверх и дальше!
Сидеть верхом оказалось неудобно, но все же лучше, чем висеть на хвосте.
— Ты только смотри внимательно вокруг и вперёд, — шепнул Мирослав. — Мало ли…
Марта кивнула и сосредоточилась.
Белка побежала.
Мирослав ногами сжал беличьи бока, а руками удерживал Марту.
А Марта словно провалилась в видения.
***
Хищные пасти пока далеко, хищные взгляды следят, оценивают.
Потоки силы омывают и наполняют.
Движение.
— Ниже, — тихо, не выходя из транса, говорит Марта, и Белка прыгает вниз.
Ветви мчатся мимо, ветви мелькают вокруг. Коршун падает туда, где секунду назад была Белка, топчется, устраивается, словно так и хотел — просто присесть на минутку, отдохнуть. Исчезает позади.
— Вправо и вниз, — говорит Марта.
Мирослав крепко держит руками Марту, ногами держится сам, Белка снова проваливается вниз.
Кажется, пальцы Мирослава вдавливают вмятины на боках, но поток силы проходит сквозь, расправляет и исцеляет.
Внизу кто-то шелестит в кустах, вверху кто-то следит из-за ветвей.
Марта глядит вперёд, вниз, глядит назад.
Позади, далеко-далеко, горит костер. У костра сидит Коростень, ждёт.
— Вниз и стоп, — шепчет Марта.
Внизу кто-то ждёт. Опасный, хищный, большой.
Белка прыгает и замирает на ветке, хищник в кустах шелестит листьями — почти прыгнул навстречу, не ожидал, что Белка остановится, замрёт.
Марта выхватывает из кобуры пистолет, кричит:
— Бросай оружие и выходи!
Тишина.
***
Пистолета в руках нет, кобуры тоже.
В кустах слышно фырканье, очень похожее на смех.
— Блин, — пробормотала Марта, — запуталась.
— Прыгай сюда, я распутаю, — сказал кто-то из кустов внизу.
— Не прыгай, — шепнула Белка, — сожрёт!
Из кустов вышла лиса. Здоровенная, крупнее Белки. Ухмыльнулась зубастой пастью.
— Ну, вот, я вышла. Что дальше?
Марта вспомнила оскал-улыбку в своих видениях.
— Привет, — сказала она.
— Ну, привет, — ответила лиса и уселась прямо под ними. — Думаю, предлагать вам спрыгнуть бесполезно?
Мирослав покачал головой.
— А то, я бы поймала, было б весело, — сказала лиса.
***
Здесь нельзя было думать. Нельзя планировать, нельзя рассчитывать.
Здесь — мир чувств, инстинктов… ну, и внезапной смерти, разумеется.
Оньи-нкузи показывал, потому что этого нельзя рассказать.
Здесь все существующее отбивало ритм жизни. А жизнь и смерть — они совсем рядом, они всегда вместе.
Мирослав знал, что жив потому, что понимал, что в любой миг может умереть.
Мирослав стоял на ветке голый и смотрел на лису.
Марта вела их, Белка несла, а он, Мирослав до сих
