Более того, империя уже прошла период своего наивысшего расцвета. Власть начинала ускользать из рук фараона. Жрецы отвергали монотеистический культ Атона. После смерти Эхнатона они вернули старую мифологию, заново утвердили свою власть и препятствовали новым авантюрам. Религия и наука закоснели; дальнейшее развитие стало более трудным, если не невозможным. Неудача Эхнатона усугубилась после того, как его второй преемник и зять, Тутанхамон (ставший самым известным египетским фараоном после того, как в 1922 г. Г.Дж. Карнарвон и Г. Картер обнаружили в Фивах его неразграбленную гробницу), перенес столицу назад в Фивы.
После отречения от причуды (или гениального поступка) Эхнатона закрылась глава в истории человечества – по крайней мере, так казалось. Несмотря на их огромную власть и мистическое влияние на людей, жрецам не удалось уничтожить монотеистический идеал. Идеи никогда нельзя уничтожить полностью; они склонны возникать снова и снова. Благородная мечта Эхнатона проявилась снова через три с половиной столетия после его смерти в «Поучениях Аменемопе» (или Аменофиса), а еще позже – в «Книге притчей Соломоновых».
Трудно решить, чему из достижений древних египтян, особенно живших в третьем и втором тысячелетиях до н. э., следует больше восхищаться – искусством, началам математики или медицины, разнообразием и совершенством их технических приемов или зарождению религии. Нельзя забывать о том, что научные достижения, которые вызывают у нас наибольший интерес, неизбежно были развиты меньше всего, в то время как художественные и даже религиозные достижения иногда находились на высшей ступени по сравнению с более поздними временами. Эхнатон подошел к идее бога почти так же близко, как мы, а художники Древнего царства так же близко подошли к идее красоты, как художники любого времени. С другой стороны, египетские математики и врачи стояли у подножия той лестницы, по которой мы поднимаемся и сейчас. Их положение было неизбежно низким, а если мы находимся немного выше, то отчасти благодаря их усилиям. Они были нашими первыми проводниками и нашими первыми учителями.
III. Месопотамия
Географические и исторические условия
У Месопотамии и Египта много общего; укажем некоторые точки соприкосновения, так как они помогают лучше уяснить обе цивилизации. Начнем с того, что история Египта развивалась на сравнительно простом фоне: в дельте и узкой долине Нила. Впрочем, такую простоту не следует преувеличивать.
В Египте имелась всего одна река против двух в Месопотамии, однако в обоих случаях страны омывали два моря. Египет омывали Средиземное море на севере и Красное море на востоке; оба моря играли чрезвычайно важную роль в истории страны. В Месопотамии следует говорить о Персидском заливе на юго-востоке и Средиземном море на западе. Почти все исторические события происходили в двух долинах и на расположенной между ними равнине, долине Шинар (Сенаар), часто упоминаемой в Библии. Именно поэтому мы решили дать данной главе чисто географическое название «Месопотамия», а не название типа «Вавилон и Ассирия», ведь оно справедливо лишь для определенных периодов. Однако термин «Вавилон» часто используется в более общем смысле, без хронологических ограничений. Так, принято говорить о «вавилонской математике». При этом имеют в виду не только собственно вавилонскую, но и шумерскую математику. Здесь нет вреда, если соблюдать известную осторожность. Ни один термин не является полностью удовлетворительным и не может оставаться таковым достаточно долго, поскольку регион применения географических и исторических названий время от времени меняется.
Однако, чтобы понять последовательность этих событий, необходимо принять в расчет гористую местность к востоку от Тигра и местность вдоль восточного побережья Средиземного моря. Между двумя «месопотамскими» морями лежит полукруглая область плодородной земли, которую Брэстед весьма уместно назвал Плодородным полумесяцем. Этот полумесяц, соединяющий Средиземное море с Персидским заливом, граничит с Сирийской пустыней и окружает ее; пустыню можно сравнить еще с одним морем, пусть и сухим. В пустыне нельзя жить, зато ее можно пересекать в разных направлениях.
Для того чтобы подробнее рассмотреть историю древней Месопотамии, необходимо рассматривать весь Плодородный полумесяц в качестве ее географического фона, но для древнейших времен достаточно учитывать регион, граничащий с Персидским заливом и низовьями Евфрата и Тигра, главным образом первой из двух названных рек. В те дни Персидский залив был немного длиннее, чем сейчас, и две реки впадали в него по отдельности; за прошедшее время залив постепенно уменьшался из-за заиливания. Главное отличие между двумя странами заключается в том, что в Месопотамии две реки, а в Египте – одна. Течение двух главных месопотамских рек весьма прихотливо. Между ними лежит Месопотамская низменность, но Евфрат граничит с Сирийской пустыней, а над долиной Тигра на востоке возвышаются горы Загрос. Обе реки берут начало в горах Восточной Турции.
Если не учитывать неравного количества рек, между двумя странами наблюдается любопытная симметрия. Обе простираются между двумя морями, и это одни и те же моря, Средиземное и Аравийское; обе страны разделяет Сирийская пустыня – возможно, лучше сказать, что расположенная между ними пустыня их объединяет, как и общие для них моря.
Самые ранние записи о месопотамской цивилизации относятся к стране Шумер, располагавшейся в Междуречье, вблизи Персидского залива. Однако к ее возникновению должны были быть причастны не только те народы, которые расселились на этой равнине. Никогда нельзя быть уверенным в том, как и где зародилась та или иная цивилизация, потому что самые ранние дошедшие до нас документы никогда не представляют начало; они относятся к гораздо более поздним временам. Зародилась ли месопотамская цивилизация в Шумере, или она была привнесена туда с возвышенностей, расположенных выше по течению рек или к востоку от них?
Когда в таких географических условиях, как месопотамские, развивается новая цивилизация, с большой долей вероятности можно ожидать трехстороннего конфликта между носителями такой культуры, обосновавшимися в городах, кочевниками, которые передвигаются по пустыне и по границе обрабатываемых земель, и, наконец, горцами, которые привыкли к более суровой жизни, чем люди, живущие на равнинах, которые не прекращают домогаться легкой жизни последних и их имущества. Отношения шумеров с двумя другими группами известны нам не слишком хорошо. В некоторых ранних текстах они с презрением отзываются о кочевниках как о «людях, которые не знают домов и не выращивают хлеб». Ясно, что древние шумеры не считали себя выскочками; они уже вспоминали о прошлом столь далеком, что его глубину невозможно было измерить. Задолго до 3000 г. до н. э. они уже осушили болота на побережье Персидского залива и в нижнем течении Евфрата. Они научились осушать почву и в то же время орошать землю посредством каналов, следы которых и сейчас видны с борта самолета.
