так это знает. Для нее не осталось незамеченным, что с момента выхода последнего альбома «Роз Расмуса» прошло уже несколько лет, а их сайт до сих пор не обновлялся. Она заглядывает в свою кастрюльку проверить бульон, который по-прежнему не желает закипать.
– А чего так?
Но едва задав свой вопрос, Хильда тут же о нем жалеет. Вдруг это очень личное? Может, участники группы поругались? Она слышала, что подобное не редкость.
– В смысле, почему я перестал выступать? – уточняет Расмус.
– Да. Но… вам вовсе необязательно отвечать. Если вы не хотите.
Расмус кивает, и что-то меняется в его лице. У него действительно красивое лицо, думает Хильда. Такое выразительное. Без угловатостей и заостренных скул. Легкая небритость. Красивые глаза. Очень красивые. Настолько, что Хильде трудно встречаться с ними взглядом.
– Ничего страшного. У меня случился… если можно так выразиться, жизненный кризис, – наконец произносит Расмус.
– Понятно. Мне знакомо подобное.
Расмус улыбается.
Прямо сейчас я в одном из таких кризисов и пребываю, думает Хильда, представляя себе лицо Пекки и готовые мясные тефтели из магазина, которые ей в последнее время приходится жарить на работе.
– Скучаете? – спрашивает Хильда. – В смысле, по гастролям?
– Бывает. Хотя это довольно изматывающее занятие. Но только те двадцать три часа, пока ты не на сцене. Потому что когда ты там оказываешься, то забываешь про все на свете. По этой причине я скучаю по музыке. Я уже…
Тут он делает паузу, словно не зная, как ему продолжить.
– …я уже больше двух лет не сочинял песен. Раньше у меня никогда не было таких длинных пауз.
– Все дело в творческом кризисе?
– Да, вроде того. После жизненного кризиса.
– Произошло что-то из ряда вон выходящее?
Хильда закусывает губу. Но Расмус, кажется, не расстраивается.
– Да, – просто отвечает он. – Моя девушка. Лолло. Она… ушла.
Хильда кивает. И кто только ее дернул сказать, что она понимает его чувства. Ни черта она не понимает. Потому что у нее самой никогда не было серьезных отношений. А если Пекка бросит ее, то она только купит себе кусок торта «Принцесса» и бутылку шампанского на радостях.
– Ой, простите.
Расмус чешет себе подбородок, и Хильда замечает, как напрягается под клетчатой тканью рубашки его бицепс. Она сглатывает. Сосредоточься на бульоне. Сосредоточься. На. Бульоне.
* * *
Во время ужина Паула снова включает плейлист с итальянской музыкой. На длинном деревянном столе под большим дубом стоят три варианта ризотто, и все три пахнут просто божественно. Паула с громкими хлопками распечатывает две бутылки вина и водружает их в центре стола.
– Сегодня вечером мы пьем белое! Ризотто, как видите, очень кремообразное по своей текстуре, а когда блюдо довольно маслянистое и кремообразное, то прохладное белое вино, на мой взгляд, подойдет к нему как нельзя лучше. В обычной жизни я бы, наверное, выбрала бутылку бургундского или чего-нибудь еще выдержанного, американское шардонне, к примеру, но поскольку мы имеем дело с Италией, то на этой неделе мы попробуем соаве. Кто-нибудь из вас раньше пробовал соаве?
Все молчат. Даже Карина.
– Здорово! Значит, новые впечатления! Соаве – это винный регион на севере Италии, неподалеку от красивейшего города Вероны. Соаве может быть сухим и сладким, но когда оно сухое, в нем очень сильно ощущаются фруктовые нотки, и нередко оно бывает выдержанным. Превосходное дополнение к ризотто. Попробуйте!
Хильда берет со стола бокал, крутит его в пальцах. Своим насыщенным цветом вино больше напоминает сладкий спелый ананас, чем кислый лимон. Она вдыхает аромат и делает глоток. Чудесно. Подумать только, сколько красного вина из Италии выпивают за год шведы – амароне здесь и бароло там, хотя на свете есть еще столько вкусных неизвестных белых вин. Хильда искоса поглядывает на Расмуса. Его взгляд прикован к бокалу, словно он пытается решить сложное математическое уравнение. А потом он вдыхает носом аромат и замирает в нерешительности, словно ему трудно подобрать слова.
– Ну как? – спрашивает Хильда.
Расмус поднимает на нее глаза. Большие такие, голубые глаза, которые раньше Хильда видела только на обложках сиди-дисков, на фотографиях в газетах и в телешоу «Поем вместе в Скансене». Но которые вдруг неожиданно оказались здесь. Совсем рядом. Весь Расмус целиком, а не только его глаза (что было бы по меньшей мере дико). Хильде приходится отвернуться. Она не в состоянии выдержать его взгляд, как-то слишком неловко. Тогда она смотрит на Пию с Марианной, сидящих на другом конце стола. Они тоже держат в руках бокалы с вином, но ничего не нюхают. Вместо этого подруги, кажется, увлечены тихой беседой. До Хильды доносится только шепот, но особо радостными старушки не выглядят.
– Я плохо разбираюсь в запахах, – признается Расмус. – А вы?
Хильда усилием воли заставляет себя повернуть голову обратно.
– Тут требуется значительная практика, – поясняет она.
– Понимаю. Моя сестра говорит то же самое. Она практикуется каждый вечер с тех пор, как ей стукнуло шестнадцать.
Хильда хихикает.
– Все дело в ассоциациях, – поясняет она. – Вначале может показаться сложным научиться подбирать слова для вкусов и запахов. Многие часто говорят, что вино пахнет спиртом или бензином. Но поиск правильного слова для вина подобен путешествию по джунглям, которые надо хорошо изучить, прежде чем пробираться по ним. Вот я, к примеру, нахожу, что это вино имеет слегка экзотический аромат. Вроде фруктового салата.
Расмус слишком стремительно крутит бокал в руке, отчего немного вина выплескивается за край.
– Упс, не очень-то изящно.
– Ничего страшного. Вы научитесь. А теперь хорошенько вдохните аромат.
Расмус делает, как она говорит. Сует нос в бокал с вином и шумно втягивает ноздрями воздух.
– Хм… да, в самом деле. Пахнет… фруктами.
– Отлично! Едем дальше. Теперь представьте, что вы блуждаете по незнакомым джунглям… или нет, лучше по фруктовому отделу в супермаркете.
– Оригинально.
– И там вы должны отыскать ароматы, которые чувствуете в вине.
Расмус повторно сует свой нос в бокал. Закрывает глаза. Когда он так делает, Хильда отваживается взглянуть на него поближе. Рассмотреть его слегка загорелую кожу, щетину, волосы, локонами спадающие на лоб. Но как только он открывает глаза, она тут же отводит взгляд.
– Хм… пожалуй, немного пахнет… яблоками?
– Браво!
– Вы уверены?
– Да, да! Так и есть. А теперь, какой именно сорт яблок?
– «Роял Гала». PLU-код 4173.
Хильда закатывает глаза.
– Нет, честно. Какие яблоки: зеленые, красные, чуть желтоватые?
Расмус снова нюхает.
– Наверное… целиком желтые?
– Именно!
Он улыбается, явно обрадованный ее похвалой.
– Но в этом вине есть нотки и других фруктов, – говорит Хильда.
– То есть мне стоит еще побродить по фруктовому отделу?
– Да-да, давайте!
