и прищурилась: — Можно я тоже похожу? Я осторожно.
— Если найду сломанный цветок — спущу собаку, — пригрозила женщина, а потом покосилась на продолжающую вилять хвостом животину с сомнением и вздохнула: — Вот зараза, то не замолкает, а то прижухла! У, лиса! — замахнулась беззлобно и хохотнула. — Чует видать, добрая ты девка. Гуляй уж, чего там… только амбал твой пусть по дорожкам ходит, этот точно все помнёт.
Амбал состроил недовольную мину, продолжая стоять столбом, а я медленно пошла за дом, пока она не передумала.
Цветники были раскинуты как попало по всему заднему двору, вплоть до самого забора. Я окинула взглядом довольно просторный участок, увидела добротную баню, явно новую, неподалёку сарай, а в самом углу участка какую-то покосившуюся деревянную будку, служившую, видимо, уличным туалетом. Сносить ее поленились, она была засажена кустами гортензий, скрывавшие ее почти вполовину. Я ещё раз прикинула, как бы Инга могла поломать цветы и пришла к выводу, что только гортензии, либо она была на столько не в себе, что отдельно стоящие цветники попросту не заметила. Оглянувшись на дом я увидела, как женщина стоит рядом с Генкой, а тот что-то с запалом рассказывает, старательно отвлекая ее от моих перемещений. Что тут сказать, поболтать он а самом деле любил. Не теряя времени, я устремилась к гортензиям, осторожно раздвинула заросли и присмотрелась. Рядом стояло какое-то старенькое деревянное корыто с засохшей и потрескавшейся от жары грязью, но даже с моего места был отлично виден отпечаток. Отпечаток ключа, пролежавшего там долгие годы.
С сильно бьющимся сердцем я вернула цветы в исходное положение, отошла на два шага и придирчиво их осмотрела. Порадовалась, что они остались в неизменном виде, ещё немного прогулялась, посмотрела на дом и пошла обратно.
— А эту я сделал когда попал в такой переплёт… — услышала размеренный бас Георгия, усмехнулась и дослушала выдуманную на ходу историю.
— Живут же люди! — покачала головой женщина. — А у нас, деревенских, одна забота: постирать, да ужин приготовить.
— Спасибо, — сказала, привлекая к себе внимание. Она явно расстроилась моему появлению, сухо кивнула, подхватила таз и пошла в дом, а мы пошли к калитке.
— Ну, что? — спросил Генка с интересом. — Я видел, как ты по кустам шарилась.
— Теперь ясно хотя бы где Инга нашла ключ с татуировки.
— Серьезно? — удивился Гена. — В кустах? С чего бы ей туда лезть?
— Вопрос, — кивнула задумчиво и пошла обратно к дому, из которого вновь вышла женщина.
— Внутрь не пущу, — заявила она безапелляционно. — Мы там все переделали, нечего там шастать.
— Да я спросить хотела, Инга когда приезжала?
— Весной этой, не помню точно, — пожала она плечами, немного расслабившись.
— А женщина, что тут жила, совсем не выходила?
— В туалет бегала, в окно видела, куда без этого, — хмыкнула она самодовольно.
— Так она беременная была, поди, то и дело носилась.
— Да где беременная? Не было у неё живота, носилась торпедой, туда да обратно. Что ты меня путаешь?Беременная приезжала то и дело, жена Алексея, мать твоя. Странные какие-то вопросы, — проворчала недовольно, — точно бабкин дом?
— Точно-точно, — закивала с самым честным видом, но по факту выходило — врала.
— Ну-ну… — нахмурилась, уперев руки в бока, а я буркнула:
— До свиданья, — развернулась и поторопилась убраться подальше, пока она не решила устроить допрос с пристрастием.
Мы отъехали к речке, остановились и сели у кромки воды. Я переваривала информацию, а Генка томился ожиданием, будучи по природе ужасно любопытным. Хватило его минут на пятнадцать, он шумно выдохнул, а я сказала, пребывая в задумчивости:
— Моя мать — не моя мать.
— Что Лида сказала? — спросил с интересом, а я улыбнулась краешком губ:
— Лида?
— Ну, женщина из дома, — хмыкнул в ответ. — Ты ж меня знаешь… находка для шпионов.
— Лида сказала, что жила женщина не беременная, а приезжала к ней беременная. Причём, отец представил ее как свою жену.
— Так может твоя мать и была? А жила ещё какая-то?
— Сам-то веришь? — скривилась, сунув травинку в рот.
— Не особенно… — вздохнул друг. — Выходит, соседка была беременная, твоя мать — нет, потом у одной ребёнок якобы умер, а у второй — родился. Так, что ли?
— Получается, что так… только странно это.
— В целом, да. Рожала где не понятно, уж явно не дома, ребёнка потом не укроешь. Да и если отдать решила, а твои — забрать, то проще официально через удочерение.
— Может, не хотели, чтобы соседи косились…
— Может, — пожал плечами, глядя на воду.
— Инга весной была. Мимо этой сороки ничего не проскользнёт, видимо, ключ мелькнул, кусты ещё без зелени, решила хоть что-нибудь упереть. Она так и не завязала, Ген, — сказала со вздохом. — В гараже столько барахла чужого, только сегодня оттуда…
— Надо выкинуть все, — нахмурился друг. — Мало ли чего, ещё на тебя повесят.
— Надо… только вот что, если убил кто-то из них? Так хоть какая-то зацепка.
— Много там?
— Коробка из-под старого телека, — Гена присвистнул и поморщился:
— Нереально.
— Да знаю… — простонала, запустив руки в волосы и массируя голову, распухшую от переживаний. — Но не из-за старого же ржавого ключа ее убили? Скорее всего, она выяснила то же, что и я, и решила, что называется, увековечить наше родство.
— Вариант, — кивнул Гена, пристально глядя на меня.
Он был подозрительно немногословен и чрезмерно задумчив. Я посмотрела в растерянности и спросила:
— Ты чего такой?
— Искупаемся? — предложил неожиданно, а я пожала плечами:
— Давай.
Разделась до белья и зашла в воду, простонав от удовольствия: день выдался на редкость жарким, а я была в джинсах. Наплававшись, я упала на берег, раскинув руки и подставив лицо солнцу, а Гена лёг рядом, пристально меня разглядывая. Взгляд начал спускаться ниже, я замерла, а он выдохнул, как перед прыжком с трамплина и навис надо мной, замерев в паре сантиметров от лица.
«К черту» — подумала зло, вспомнив девицу, выходящую из ванной Миронова, и завершила начатый им путь, прислонившись своими губами к его.
Маленький спектакль
Я одевалась, испытывая смущение, а Генка
