города, на меня накатит ощущение грандиозности. Это же было манящее приключение вроде тех, о которых я читала в журналах. Я хотела испытать это чувство торжественности, захватывающих перспектив. Но ничего подобного не ощутила. Был только долгий и скучный пеший путь – три мили до Дигтауна, а потом одному богу ведомо сколько еще, пока мы не найдем ту темную нору, что служила укрытием Сайласу и его приспешникам.
Нью-Галвестон постепенно удалялся от нас. Вопреки себе я часто оглядывалась, пока он не превратился в мягкое свечение у самого горизонта, точно от лампы, которую кто-то оставил гореть в пустой комнате. Сумеречное небо было из самых прекрасных, которые мне случалось видеть: солнечный свет стал розово-сиреневым росчерком на горизонте, а марсианские луны сияли. Без модулей и муниципальных обогревательных ламп, служивших защитой от ветра, ничто не могло уберечь нас от его пронизывающего до костей холода. Он налетал с темных равнин, точно какой-то древний дух, примитивный и голодный.
Теперь, когда путешествие перестало быть планом, родившимся из моего гнева, и воплотилось в реальность, меня коснулся первый порыв сомнения. Я спрашивала себя, не совершила ли я опасную ошибку. Возможно, я все-таки была глупым ребенком и запустила процесс, который меня убьет.
Джо Райли, должно быть, прочитал что-то из этого на моем лице. Он рассмеялся:
– Уже устала, малышка?
– Нет.
– Ты начинаешь отставать.
– Я держусь рядом с Ватсоном, – сказала я. Отчасти это было правдой. Неспешные ноги Ватсона замедляли его продвижение. Но правдой было и то, что я устала. Этот день подточил меня.
Земля между Нью-Галвестоном и Дигтауном была плотной и утоптанной, так что на ней Ватсон показывал себя неплохо. Но все должно было измениться, когда мы достигнем кратера Пибоди, где нам придется иметь дело с камнями и песком. Я боялась, что он не сможет за нами успевать, даже на гусеницах. Ветер будет нести песок прямо на нас, и из-за него у Ватсона заклинит шестеренки. На мелкий ремонт Автоматов я была способна, но не знала достаточно, чтобы помочь ему справиться с чем-то серьезным. Я надеялась, что Джо знает.
– Ты как, Ватсон?
– Я в превосходном состоянии, мисс Крисп.
Джо спросил:
– А почему он так разговаривает?
– Как?
– Как англичашка.
– У него такой цилиндр.
– Да, Анабель, я понимаю, что у него такой цилиндр. Я спрашиваю, почему он запрограммирован разговаривать как британец.
– Потому что он – Ватсон, – объяснила я, как будто глупому ребенку. – Ты разве не знаешь, кто такой Ватсон?
– Стал бы я спрашивать, если бы знал?
Я не хотела ему рассказывать, но не смогла придумать хорошего повода этого не делать, за исключением чистого упрямства.
– Так зовут помощника Шерлока Холмса.
Джо ненадолго задумался.
– Кажется, я о нем слышал. Это ведь герой детективов, да?
Я позволила тишине послужить моим ответом. У меня не было желания устраивать этому человеку урок литературы.
– А ты, получается, Шерлок Холмс?
Я вспыхнула.
– Нет.
Он рассмеялся, но развивать эту тему не стал. Только сказал:
– Необычное имя для посудомойщика.
– В Ватсоне нет ничего необычного.
– Вот уж точно, нет. Прямо как в том, что ты видишь вокруг себя, девочка. Здесь все не так, как в историях, которые ты читаешь в своих книжках. Здесь все грязно, и скучно, и реально. Надеюсь, мы не успеем умереть до того, как ты это усвоишь.
Дигтаун располагался на маленьком плато рядом с крутым спуском в кратер Пибоди. Со стороны Нью-Галвестона горстка лачуг, из которых состоял город, напоминала корону всклокоченных волос на голове погребенного великана. С расстояния казалось, что шахтеры сообща гасят на ночь огни, но вблизи я увидела, что на самом деле кое-где лампы все-таки горели, кое-где были дома, еще хранившие тепло и свет.
И все же репутацию проклятого города Дигтаун заслужил. Я была рада, что Джо Райли составлял мне компанию в этом больном месте, хотя скорее позволила бы вырвать мне язык с корнем, чем призналась бы в этом.
Порой, когда ветра не было или он дул с юга, до Нью-Галвестона доносился шум работающих машин, создавая впечатление, что Дигтаун – город неутомимых трудяг. Поэтому, поднимаясь к нему по пологому склону, я ожидала, что меня встретит атмосфера кипучей деятельности, человеческая суета и скрип механизмов. Но когда мы вошли в Дигтаун, он казался мертвым. Те немногие люди, что попались мне на глаза, сидели на крыльцах или медленно бродили по паутине грунтовых дорог, вихлявших через весь город. Не подавали голоса мощные машины. Не выкрикивали команд бригадиры. В воздухе висела мучнистая зеленая пыль, словно огромная дыра в земле выдыхала в атмосферу крошево Странности. Я достала из кармана носовой платок и завязала им нижнюю часть лица. Выглядела я, должно быть, как бандитка, но мне хотелось, чтобы у меня в легких оказалось как можно меньше этой пыли. Джо Райли проследил за моими действиями без комментариев. Сам он их не повторил.
Разумеется, мы привлекали внимание: девочка, не желающий летать пилот и кухонный Автомат. Хоть это и не побудило никого заговорить с нами, мы, как магнит, притягивали к себе все взгляды. Я чувствовала их кожей. Здесь все должны были знать, что случилось в «Матушке Земле». И кто я такая, они тоже должны были знать.
Я поняла, что не вижу ни единой женщины. Я знала, что здесь живет вдова Кесслер, но неужели она здесь одна? Неужели это город мужчин и для мужчин? Я чувствовала себя непривычно уязвимой. Массивный корпус Ватсона, обычно внушавший уверенность, казалось, только привлекал к нам лишнее внимание. Если бы он не был таким шумным…
Мистер Уикхэм вел свои дела в большом сарае неподалеку от шахты. На двери простой белой краской было написано слово «Запчасти», со временем облезшее и приобретшее призрачный вид. Из трубы не шел дым, окна были темными. Я заколебалась, но Джо Райли подошел к двери и постучал в нее кулаком.
Из мастерской донесся приглушенный голос. Джо воспринял это как приглашение и вошел внутрь. Я последовала за ним, а Ватсон остался ждать у двери.
Внутри было темно, если не считать нескольких тонких ниточек лунного света, который просачивался между плохо пригнанными друг к другу досками. Мастерская была завалена металлическими деталями: маленькими и большими бурами, колесами, тележками, сломанными цилиндрами, запчастями к Автоматам самых разных возрастов. Большую часть дальней стены занимал холодный очаг. В мастерской пахло машинами: маслом и смазкой, металлом и пеплом. Она напоминала остановившееся сердце.
Через несколько секунд я сумела различить среди металлолома мистера Уикхэма. Он сидел за столом у
