Сурпан. – Пока мы идем, смотри внимательно на ветки, молодые побеги, старые пни, прислоняйся к стволам, напитайся энергией, новой силой.
Сурпан помолчал, потом предложил Мало посидеть несколько минут на стволе тикового дерева, лежавшего поперек тропинки.
– Деревья способны осознавать опасность и знают, как от нее защититься.
– Защититься?
– Да, они умеют защищаться от некоторых вредоносных гусениц. Они способны направить ядовитые вещества в свои ветви и листья, чтобы отравить их, а потом с помощью химических веществ предупредить соседние деревья. Наука открыла, что дуб способен посылать шестьсот различных сигналов, это можно считать отдельным языком.
– Науку это интересует?
– Немного, но то, что растения разговаривают друг с другом, известно вот уже лет двадцать.
Мужчины какое-то время шли молча.
– Но почему я никогда не слышал об этом? – спросил Мало.
– Потому что мы разделили природу на три категории, – мрачно ответил Сурпан. – Люди, животные и растения. И к растениям мы относимся как к материалу, которым можем распоряжаться, как нам заблагорассудится, а не как к живым существам. К счастью, сейчас многие уже думают по-другому. В швейцарской конституции упоминаются права растений. И это хорошо, потому что они не так уж сильно отличаются от животных и людей. Все мы – части одного целого.
– Это правда, посреди леса у меня часто возникает ощущение единения с природой.
– Это не просто ощущение: все клетки твоего тела сливаются в этот момент с окружающим тебя миром.
– Только что, прислонившись к стволу, я ощутил какую-то энергию. Это глупо, конечно, но я почувствовал себя защищенным, почти любимым.
– Дерево дарует энергию без всяких условий, и твое тело и сердце чувствуют это.
Мало какое-то время молчал, прислушивался к голоску радости, зазвучавшему внутри него. Теперь он замечал, как его тело наполняется энергией, вступает в контакт с этой извечной природой, будто древние мудрецы собрались, чтобы поговорить на новом уровне восприятия. Было ли это телесным интеллектом, о котором так часто говорила ему Фуэнг?
Втроем они вышли на грунтовую дорожку. Сарож снял обувь и пошел босиком.
– Что он делает? – спросил Мало, видя, как медленно и неторопливо идет молодой таец.
– Помнишь, что я тебе говорил? Чтобы понять телесный интеллект, необходимы три вещи. Ты знаешь первые два условия: молчание, которое дарует телу возможность проявить себя, и массаж, который выявляет наши болевые точки, проводит таким образом терапию, даже лечение. Но нашему телу также необходимо равновесие.
– В смысле?
– Наше тело – это энергетическая и биоэлектрическая машина. Без электричества наш организм не выжил бы, жизненные функции давно бы прекратились. Мозг, мышцы, обмен веществ, все пять органов чувств работают с помощью электрических импульсов. Химические изменения в организме происходят также посредством электрохимических передач. В 1960-х годах были изобретены синтетические материалы. И первой вещью, которую ввели в употребление, стали резиновые подошвы. Истинный комфорт для ног… и для богатеющих производителей. Только вот резина – очень хороший электроизолятор. Но мы – существа, рожденные и живущие на Земле. И теперь из-за этой обуви наше тело не может воссоединиться с Землей, и поэтому электричество, которое накапливается в нас, с трудом разряжается.
Мало слушал эту пламенную речь, не решаясь перебить ее.
– Знаешь ли ты, что в стопе человека множество нервных окончаний, около двухсот на квадратный сантиметр?
– Теперь я понимаю, почему рефлексотерапия – это так больно.
Старик и его сын расхохотались, а потом Сурпан спросил:
– Ты слышал о Клинтоне Обере?
– Нет.
– Он был менеджером по продажам систем кабельного телевидения. В начале 1990-х после болезни, от которой Обер чуть не умер, он провел очень интересное исследование. Он отобрал шестьдесят человек, которые страдали от мышечных и суставных болей и от нарушения сна, и разделил их на две группы. Одна группа спала на матрасах с прокладками на основе углеродного волокна, откуда провод уходил в землю, а другая нет. У той группы, которая спала на заземленных матрасах, результат был значительным: более качественный сон у ста процентов, уменьшение хронических болей у семидесяти пяти процентов и меньше скованности у восьмидесяти процентов. А в той группе, которая не спала на заземленных матрасах, только у десяти процентов наблюдались какие-то изменения, и ни одно из них не касалось суставных и мышечных болей.
– Просто от заземления?
– Да, Обер опирался на бытовые электрические системы, которые необходимо заземлить, чтобы избежать помех от внешних электромагнитных полей. Заземление используется для отвода избыточного электричества, чтобы компенсировать нарушения изоляции и предотвратить риск поражения электрическим током.
Мало не отводил взгляда от босых ног Сарожа и слушал Сурпана.
– Заземление имеет жизненно важное значение в нашем все более взаимосвязанном, промышленно развитом мире. Телевизоры, компьютеры, автомобили, мобильные телефоны увеличивают перегрузку положительными ионами и свободными радикалами из-за электромагнитного загрязнения, которое серьезно влияет на человеческий организм.
– Не так-то просто наладить связь в городе, построенном из бетона и щебня…
– Вот почему человечеству необходимо заново открыть для себя тот простой здравый смысл, от которого мы так отдалились.
Мало сел на землю и снял кроссовки: ему захотелось попробовать походить босиком. Сначала было непросто смириться с тем, что любое насекомое может его укусить. Нужно было идти осторожно, чтобы не пораниться о корень, острый лист или камешек, но очень скоро Мало с удовольствием распрямился и с легкостью пошел по влажной матушке-земле. Он шел по следам Сарожа, внимательно прислушиваясь к электрическим разрядам, наполнявшим его расслабленное тело. В какой-то момент он остановился, чтобы ощутить точки соприкосновения с землей, и глубоко вдохнул, как показал ему Сарож. Ощущение спокойствия и счастья снизошло на него, он чувствовал, как ровно бьется его сердце.
После долгого молчания он спросил Сурпана:
– Это своего рода медитация?
– Называй как хочешь.
– Сколько часов в день нужно так медитировать?
– Это совершенно необязательно. Да и медитация нужна лишь для того, чтобы расслабиться.
– А что вы посоветуете?
– Я думаю, что полчаса медитации в день просто необходимо.
– А если день загружен делами…
– Тогда час.
Еще один шаг
Осмелиться – значит на мгновение потерять равновесие. Не осмелиться – потерять себя.
Сёрен Кьеркегор
Ночь заканчивалась. После утренней пробежки Мало разулся и ходил по воде вдоль берега. С первыми лучами солнца он разделся и бросился в воду, сделал несколько гребков кролем. С детства он любил купаться в океане на рассвете. Дедушка рассказывал ему о том, какое настроение бывает у моря, о его ненасытности и нежности. Конечно, сейчас это был не Атлантический океан, но разве два эти океана не пересекаются друг с другом в водном пространстве? Отдельными они выглядят только на географической карте.
