– Ага, везунчики, – Лекс засмеялся, широким жестом обводя камеру.
Она тоже рассмеялась.
– Запопали мы, как тогда с котенком, помнишь?
– Конечно помню. Как Фалафель?
– Он умер пару лет назад от старости… – она помолчала. – Тоже ведь влипли из-за меня.
– Влипли мы из-за меня, – возразил Лекс. – Я тебя туда притащил, я был старше и отвечал за тебя.
– Ты был ребенком, Леш, и никогда ты не отвечал за меня. Мы оба были детьми, и отвечали за нас взрослые.
– Мне нравилось о тебе заботиться.
– Да, я помню и благодарна. — Ее тон потеплел. – Я всегда доверяла тебе, и ты ни разу не обманул мое доверие.
– Обманул, – с горечью выдавил он и зябко сложил руки на груди, будто отгораживаясь от этой мысли.
– Ты был подростком, Леш. Не будь слишком требователен к себе. Ты и так делал много такого, чего нельзя было ожидать от школьника.
Они помолчали. Альбина ласково смотрела на него, он, сглатывая горький комок, смотрел в потолок.
– Давай поспим часок? — предложила она. – Я с ног валюсь.
– Давай, — выдохнул он. – Спокойной ночи, Аль.
– Спокойной ночи, Леш.
Она легла на голую полку, поджав ноги, и просунула кулак под голову. Лекс посмотрел на это и встал. Снял с себя куртку и протянул сквозь прутья.
– Возьми, – тихо позвал он, – будет подушка.
Альбина протянула руки, и он метко бросил кожанку через коридор.
– Спасибо, – она улыбнулась и через минуту уже спала, уткнувшись лицом в импровизированную подушку.
А он не спал. Сидел и думал, вспоминал, перебирал в памяти эпизоды прошлого, стараясь срастить их с мыслью, что слишком требователен к себе, и его поведение было естественным в тех обстоятельствах. Не срасталось. Не укладывалось. Никак.
Глаза резало, и перед ними все расплывалось, когда, лязгая засовами, к нему вошел дежурный и бросил на полку изъятую ранее банковскую карту.
– Шесть утра, – сказал он, – вали до банкомата и можете быть свободны.
Альбина спала, когда он, ежась от недосыпа, прошел мимо ее камеры, скользнул взглядом по стройной фигуре, стянутой узкой юбкой-карандаш, и ладони загудели от желания прикоснуться. Он отвернулся и вышел на улицу. Ранним утром в Питере было даже слишком свежо. Его быстренько продрало до костей, и Лекс бегом рванул к ближайшему супермаркету. Мимо. В шесть утра никто не работал. Круглосуточные магазины со времен введения карантина исчезли как вид, а Петроградка была не самым благоустроенным в плане банкоматов местом. Пришлось топать аж к станции метро, где железный ящик работал уже в это время. И только когда он торопливо шел обратно, на дорогах появился транспорт. Люди поехали на работу.
В итоге в участок Алекс вернулся минут через сорок. Дежурный увел его в боковую комнату, где десять тысяч сменили хозяина. Потом он вышел к зарешеченному окошку, чтобы, как добропорядочный гражданин, оплатить штраф за них обоих и получить назад личные вещи. Встал, привалившись к стене в ожидании, пока ему выпишут квитанции, и услышал посторонний голос.
– Кто он вообще такой? — шипящим шепотом интересовался некто за дверью в коридор с камерами. Лекс до боли стиснул кулаки, кровь застучала в висках.
– Друг детства, – ответила Альбина, – мы учились вместе и жили в соседних подъездах.
– Почему я ничего о нем не знаю?
– Да ты не спрашивал. Я про твоих одноклассников тоже ничего не знаю.
Эквайринг принял карту и медленно выблевывал чек.
– Меня с моими одноклассниками не снимают ночью с крыши!
Альбина хихикнула.
– Ну и зря. Было прикольно.
Сержант выложил на полку перед окошком две погашенные квитанции, сумочку Альбины, мобильник и права Лекса.
– Спасибо, обязательно прошвырнусь на досуге, – продолжался напряженный разговор за дверью. — Ты хоть понимаешь, что если сообщат на работу, то это будет тем самым поводом, которого дожидается Олег?
Лекс скрипнул зубами и вслед за дежурным вошел в обезьянник. Альбина по ту сторону решетки держалась за прутья, а перед ней стоял рослый, хорошо сложенный мужчина, с виду лет на пять старше Алекса. С широкими плечами, рельефными руками и уверенной осанкой человека, который чувствует себя хозяином территории. Коротко стриженый брюнет с выразительными скулами и волевым подбородком. У него была трехдневная щетина, сжатые губы и немного впалые щеки, а глаза холодные, внимательные, стальные, как у сотрудников или военных. Он хмуро посмотрел на «одноклассника» с прищуром и насмешкой.
Дежурный молча прошел мимо посетителя и принялся лязгать запором. А тот внезапно резко переменился. Лекс даже вздрогнул от неожиданности, когда на этом суровом загорелом лице с глубокими продольными складками между бровей появилась широкая дружелюбная улыбка, такая открытая и белая в темноте коридора. Он протянул ему жилистую руку и сжал ладонь Алекса длинными, сильными пальцами.
– Денис, – представился он.
– Алексей, – хмуро отозвался тот и стиснул ладонь так, что почувствовал, как его обручальное кольцо впилось в кожу.
Они с секунду изучающе смотрели друг на друга и оба как по команде разомкнули рукопожатие.
– Сколько мы должны? — Денис кивнул на квитанции.
– Оплачено, – сухо сказал тот.
Да, Лекс мог быть очень обаятельным и дружелюбным, если хотел. Но он не хотел. Все его желания в данную минуту сводились к тому, чтобы с рычанием броситься на Дениса, повалить его на бетонный пол и бить в дружелюбную улыбку, пока не отнимется рука. Кулаки рефлекторно сжались. В воздухе повисло угрожающее молчание.
– Спасибо, – произнесла Альбина, и Алекс отмер, повернулся к ней, слабо улыбнулся и протянул сумочку.
– Подожди пять минут, я найду машину и подвезу, – сказал он, взял куртку с ее полки и деревянным шагом вышел на улицу.
Прохладный утренний воздух обдул горячее лицо, пока он, ни о чем не думая, шел с десяток метров до угла дома. Там остановился и со всей дури врезал кулаком в синий почтовый ящик на стене. Рука загудела от боли, на костяшках лопнула кожа.
Лекс согнулся, тяжело дыша, зажмурился и яростно зашипел сквозь зубы:
– Сука… ссссука… ССУУУУКАААА! – и закрыл лицо руками, потер, вы-ы-ы-ы-ыдохнул и распрямился.
Стало легче. Он вынул телефон из заднего кармана и запустил поиск каршеринга. Через пять минут белый ниссан притормозил у выхода из участка. С крыльца спустилась Альбина, следом спокойно шел ее муж. Лекс наклонился и открыл переднюю дверь изнутри, но она сама потянула ручку задней. Зато предложением воспользовался Денис и уселся на переднее сиденье, оставив жену в одиночестве. Не самый лучший вариант, но и не самый худший.
