– Это пздц! — из ее груди вырвался смешок, будто она сдерживала полномасштабный хохот.
Лекс расплылся в широченной улыбке.
– Не парься, это не так уж страшно, нарушения коммендани — штраф и предупреждение. Ну и ночевка в участке. Я уже раз пять попадал.
– Я ни разу, — вздохнула она.
– Не сомневаюсь. К утру будешь дома с офигительной историей. Внукам будешь рассказывать.
Она напряженно улыбнулась.
– А большой штраф? — ее голос дрогнул.
– Не бери в голову, я угощаю. — Лекс оскалился. – Вот если бы они нашли нас минутой раньше или минутой позже… Вот тогда административка, и поехали бы мы с тобой копать могилы за черту отчуждения.
– Да ладно! — В ее глазах мелькнули восторг и ужас одновременно.
– Ну… замужним девушкам целоваться и все вытекающие с посторонними мужиками государством запрещено. Нарушение карантина и угроза демографии на минуточку. — Он уставился на нее в упор. Делать вид, что ничего не произошло, он точно не собирался.
А она собиралась.
– Леш, не надо об этом. Случайно вышло, ты же понимаешь. — Она отвела глаза в сторону.
– Охрененная случайность, – выдохнул он, – я тоже там был, помнишь?
– Ну чего ты от меня хочешь? — Она встала и вовсе отвернулась. Как же ему хотелось дотянуться до ее плеча и развернуть обратно, чтобы в глаза ему смотрела, когда будет говорить! — Это как… старая привычка. Ты это ты, и в тот момент две реальности как будто склеились… в общем, это неправильно со всех сторон. Извини… Я замужем, это не должно повториться.
Лекса передернуло, и кровь отхлынула от сердца.
– Не со всех, – процедил он сквозь зубы, – с моей стороны правильно.
– Ты просто… такой человек, с кем рядом как дома, как в своей старой куртке, которая сидит как влитая. И это странное чувство… Просто давай держаться на расстоянии, ладно?
– А то что? Боишься кладбищ?
– Я выросла из детской куртки, понимаешь? — Она повернулась и взглянула на него. Твердо, серьезно, уверенно. До того невыносимо, что он не выдержал.
– Тогда, надеюсь, твой муж не прочитает протокол. Там ведь подробно написано, за каким занятием нас нашли.
Алекс знал, что посторонним людям не дают читать протокол, данное обстоятельство, что они обнимались при задержании, всплыло бы только на суде, а судить их не за что. Но она-то этого не знала. Впрочем, в таких ситуациях копы не скупились на шуточки в присутствии мужа. И протокол бы не пригодился.
– Что? — Теперь в ее глазах он увидел ужас. Ноги подкосились, и она села обратно на полку, а краска сбежала с ее лица.
Его немедленно обдало чувством вины. Хотел бы он относиться к ней иначе и извлечь выгоду из того, что стражи порядка в самой глумливой форме донесут до мужа бесценную информацию о том, что в его руках она чувствует себя как дома. Кому больше него выгодна их ссора и трещина в отношениях? Но стать причиной этого…
– Начальник! — гаркнул Лекс на все КПЗ.
– Ведите себя прилично, задержанный! — донесся угрюмый голос из окошка кабинета дежурного.
– Позвольте вас отвлечь. Есть разговор, – интригующим тоном произнес он, стараясь не смотреть на Альбину.
Лязгнул замок, дежурный вышел из своей коморки и загородил собой весь обзор на соседнюю камеру.
– Какой еще разговор, задержанный? — он уставился на Лекса красными от недосыпа глазами.
– Послушайте, уважаемый, у вас уже есть протокол задержания?
– Допустим.
– Я был бы очень благодарен, если бы вы и ваши коллеги забыли из него одну строчку. Всего одну!
По лицу дежурного промелькнула тень раздумья, и Алекс прямо увидел момент, когда в голове его зажглась лампочка озарения.
– Девушке стало плохо, – вкрадчиво объяснял он, – я придержал ее, чтоб не упала и не скатилась с крыши. Это же можно понять?
– Понять, конечно, можно, – осклабился полицейский, с удовольствием глядя на своего перспективного задержанного.
– Понять и простить, – Лекс против воли заулыбался, такая комедия сейчас происходила между ним и этим парнем, притом что оба все понимали.
– За десять тыщ, – подхватил дежурный его тон и утвердительно завершил фразу.
– А че так дорого? – возмутился тот.
– Во-первых, надо поделиться с патрулем, тоже, знаете ли, должны понять… и простить. А во-вторых, барышня уж больно красивая.
– При чем тут это?
– Притом что ты, голубчик, ради нее не десять, а все пятьдесят выложишь, у тебя вон часы дорогие, а ребятам детей кормить. Понял?
Алекс понял.
– Договорились, – вздохнул задержанный, – дайте мне телефон, и я скину на счет.
– Нашел дурака, – нахмурился полицейский, – наличкой принесешь, а она здесь посидит.
Он отвернулся и ушел в свою коморку. Лекс закатил глаза и вздохнул.
– Сп-п-пасибо, – выдохнула Альбина, – я отдам! Попозже.
– Только попробуй, – хмуро отозвался он.
– Извини. Правда! Это я тебя во все это втравила и должна была сидеть здесь одна. – Ну как на нее злиться?
– Да брось, – смягчился Алекс, тем более что злился он на нее вовсе не за это. Выросла она… – Лучше расскажи, как все это вышло? Почему ты оказалась на улице за десять минут до начала комендантского часа?
– Ах это, — ее тон выражал такое облегчение, что он снова надулся, – просто начальник меня не очень любит…
– Тебя? Начальник? Скажи лучше, очень любит и хотел бы взаимности.
Альбина горько вздохнула.
– Ну да. Я отказала, он хотел уволить, но я официально устроена, а по собственному не пишу и нужна причина. И вот он уже полгода ее ищет. И вчера нагрузил как Золушку. Тридцать розовых кустов… Не закончишь — вылетишь за служебное несоответствие. Если в переводе с начальнического.
– Да пошли ты его на хрен! — возмутился Лекс.
– Не могу, я эту-то работу с таким трудом нашла… лучше не вспоминать. В пандемию люди за свое место держатся.
– А почему позвонила мне… а не мужу? — Он с болью выдавил из себя последние слова, в мозгу эхом множилась фраза «я замужем». В груди снова ощущалось нарастающее давление.
– Он дома, не успел бы, к тому же его прав лишили. А ты… это был выстрел наудачу. Друзей в иммунной зоне у меня не осталось, а новых не завела. Ты как-то сразу в голову пришел. Я же тебя знаю… приключенца авантюриста. Повезло.
Повезло, не то слово! Если бы в этот день он решил остаться дома, не успел бы тоже. Никак не успел. А за эту ночь он не пятьдесят тысяч, миллион бы сержанту выложил.
