Летняя ночь пахнет маттиолой и душистым табаком. Легкий ветерок лениво играет занавесками. Лунный свет сквозь открытое окно падает на кровать.
Обнаженный мужчина лежит на спине, закинув руки за голову. Глаза его закрыты.
В комнату входит женщина в полупрозрачном халате. Она молода и красива. Распущенные волосы обрамляют белоснежное лицо. Ее шаги невесомы. Кажется, она скользит по воздуху, не касаясь ногами пола.
Женщина замирает рядом с кроватью и бросает томный взгляд на мускулистое тело. Халат соскальзывает с белых точеных плеч. Она запрыгивает на кровать, садится мужчине на бедра, сжимая их коленями, и наклоняется вперед, упираясь руками в живот.
— Ты пришла… — шепчет мужчина и открывает глаза.
— Луна в полной силе, — отвечает ему женщина. — Сегодня моя ночь.
Женщина тянется к его губам за поцелуем, оглаживает плечи, сладко вздыхает и выгибает спину. Но мужчина лежит неподвижно, не делает попыток приласкать женщину.
— Как обычно, ничего, любимая… Только горечь от того, что не могу к тебе прикоснуться. Зачем все это, Айри?
— Я прихожу, потому что ты хочешь этого.
По щеке мужчины скатывается слеза. Женщина ложится рядом, обнимая мужчину.
— Она уже близко.
— Она… Та, что подарит мне покой.
— Ты измучил себя, любимый. Но она уже близко…
— Это чушь. Ты единственная в моем сердце.
— Конечно.
Женщина целует мужчину и замолкает.
Летние ночи короткие. С первым лучом зари женщина исчезает, медленно растворяясь вместе с серыми утренними сумерками.
= 2 =
Часть первая
«Три сестры»
Глава 1
«Осиное гнездо»
— Лиса-а-а! Ли-и-ис! Василиса-а-а!
Истошный крик Ярославы ворвался в уютную кухню через распахнутое окно. Василиса поспешно отставила миску с ягодами, которые перебирала для варенья, вытерла руки и выбежала на крыльцо. Ярослава неслась через лужайку к дому, высоко подобрав юбки.
«Опять ведет себя, как мальчишка! — с досадой подумала Василиса. — И опять что-то натворила!»
— Лисочка, милая, я не хотела-а-а… — Ярослава крепко обняла сестру, пряча пылающее лицо.
— Что тут… — на шум выглянула служанка, но Василиса махнула ей рукой, мол, сами разберемся, и та скрылась в доме.
— Яруся, милая, на кого ты похожа? — мягко упрекнула старшая сестра младшую. — Ведь тебе уже не десять лет, пора вести себя, как барышня.
Та лишь горестно всхлипнула в ответ.
— Так что случилось?
Василиса успокаивающе погладила Ярославу по золотистым волосам. Конечно же, косы растрепались, ленты потерялись. Яра посмотрела на нее виновато и жалобно. В незабудковых глазах блестели слезы, на круглых щечках горел лихорадочный румянец, пухлые губы дрожали. Похоже, на этот раз Яра не притворялась, чтобы разжалобить Василису и избежать справедливого выговора, а была напугана по-настоящему. Вот только чем?
— Яра, немедленно рассказывай, что случилось, — строго велела Василиса.
— Я… была в саду… в том самом… — она все же не выдержала и расплакалась.
— В каком саду? В каком «том самом»? — не поняла Василиса. — Яра! — она схватила сестру за плечи и хорошенько тряхнула. — Быстро говори!
— У соседа-а-а… — проревела Яра. — У колдуна-а-а…
Василиса с трудом удержалась, чтобы не отвесить сестре полновесный подзатыльник.
— Яра, ты совсем рехнулась? — прошипела она, схватив ее за руку. — Ну-ка, пойдем.
Для начала она отвела ее в умывальню, потом помогла переодеться. Подол у нового муслинового платья испорчен — мало того, что испачкан в зелени, так еще и порван.
— Ты хоть понимаешь, что больше некому тебя баловать? — сердито ворчала Василиса, прикидывая в уме, нельзя ли все же починить платье. — Где я тебе деньги на новый гардероб возьму? У Анатолия?
— Злая ты. — Яра обиженно выпятила нижнюю губу. — Вот уеду жить к Майе, она мне купит новых платьев.
Василиса лишь закатила глаза: Ярослава безнадежна. В свои восемнадцать она оставалась глупенькой, как ребенок. Оно и понятно — отец ее баловал, называл «куколкой», позволял то, за что нещадно карал старших детей. Яра пользовалась его покровительством и выросла эгоистичной, ленивой и взбалмошной девицей. Иногда Василисе казалось, что она не глупа, а просто притворяется, потому что так ей удобнее, но вывести сестру на чистую воду не удавалось.
Вот и сейчас рассказ Яры был похож на лепет неразумного ребенка. Гуляла с Сонечкой, подружкой с соседней дачи, поссорилась с ней, убежала в слезах, куда глаза глядят, не заметила, как пересекла запретную черту, очнулась в незнакомом саду, бродила там, потом увидела дом с остроконечными башенками, поняла, где находится, и в панике припустила обратно.
Башни — это точно дача архимага, или, как за глаза его называли соседи, колдуна. Артур Гайволоцкий появился в Озерном недавно, всего пару лет назад, и с тех пор все соседи обходили его владения стороной. Он купил поместье у семьи, уехавшей в другую страну, и сразу установил незыблемое правило — никто из соседей не имел права пересекать границу, которая была четко обозначена. Зеленый забор из самшитовых кустов не мог остановить нарушителей, особенно детей, поэтому архимаг добавил к ним охранное заклинание, которое отбрасывало назад любого, кто пытался перейти запретную черту.
Кому из соседей понравится такая дикость? Особенно в Озерном, где все дружили и навещали друг друга без приглашения. Гайволоцкий гостей не звал, сам визитов не наносил, жил отшельником вместе с двумя детьми.
Вдовец, архимаг, затворник — этого вполне достаточно, чтобы обрасти слухами. Соседи не знали, что он за человек, и как живет, следовательно, придумывали все сами. Архимагов всегда боялись — из-за силы, которой они владели. И чем можно заниматься за закрытыми дверями? Ясное дело, колдовать. И жену извел, изверг. И детей, небось, мучает, оттого и не пускает никого в свои владения. Поговаривали, что слуги, которые у него работают, все немые и безграмотные, чтобы не могли рассказать о том, что творится в доме.
Впрочем, Василису слухи не интересовали, как и сам архимаг. Ей было достаточно знать, где проходит граница владений, чтобы никогда ее не пересекать. Остальное ее не касалось. А вот Ярослава могла бы быть осторожнее!
