клеветой и податель его может быть вполне ответственен за свое заявление.
3. Если после такого расследования заявление окажется ложным, основанным на сведении личных счетов и т.п., привлечь заявителя к ответственности по обвинению в ложном доносе и дискредитировании Советской власти.
4. Обо всех материалах, поступивших в органы ВЧК, порочащих советских или партийных работников, сейчас же сообщать председателю исполкома, парткома или других советских и партийных органов по принадлежности и в дальнейшем свои действия согласовать с этими товарищами…»[151]
Приказом Дзержинского от 14 мая 1921 г. всем следователям и уполномоченным было вменено «к неуклонному руководству» следующее:
«1. Каждый гражданин, содержащийся под стражей, должен быть допрошен с предъявлением обвинения в письменной форме не позднее 48 часов с момента взятия его под стражу;
2. Следствие… должно быть окончено не позднее месячного срока с момента начала следствия;
3. В случае невозможности закончить следствие… в установленный срок мотивированное постановление на предмет продления срока следователем должно быть внесено на утверждение ближайшего судебного заседания Президиума ВЧК».
Председатель ГПУ лично контролировал расследование некоторых дел, связанных с высшей мерой наказания. 10 февраля 1922 г. Царицынская губЧК арестовала старшего контролера отделения «АРА» М.И. Арзамасова по обвинению в контрреволюционной деятельности и приговорила его к расстрелу. Приговор подлежал утверждению ВЧК. Дело Арзамасова и сам обвиняемый были направлены в Москву. По ходатайству полномочного представителя правительства при заграничных организациях Помгола А.В. Эйдука дело Арзамасова было пересмотрено и постановлением Коллегии ГПУ от 25 апреля 1922 г. прекращено. 14 мая 1922 г. Дзержинский писал Фельдману: «О деле прошу доложить т. Уншлихту. Полагаю, что приговор к расстрелу Арзамасова без наказания оставлен быть не может. Необходимо послать кого-либо в Царицын для окончательного расследования и принятия репрессивных мер (суд[ебно] или администр[ативое] наказания с исключением из рядов чекистов навсегда)»[152].
Ввиду серьезных недостатков при ведении следствия 29 июля 1924 г. Дзержинский поручил Фельдману выработать меры по обеспечению соблюдения установленных правил при арестах и ведении следствия[153] и дал советы Кацнельсону по одному из дел, предложив тщательно проверить список обвиняемых, не расширяя его «без оснований к этому». «Надо в первую группу выделить жуликов и грабителей, во вторую тех, кто их сознательно покрывал. В третью – тех, кто недосмотрел. Первые две должны быть в качестве обвиняемых. О третьей группе надо составить доклад мне особо для направления об них дела в порядке административного воздействия»[154].
Многие приказы и распоряжения Дзержинского относятся к содержанию осужденных в концлагерях. 9 марта 1919 г. Президиум ВЧК после обсуждения вопроса «О концентрационных лагерях» постановил поручить М.С. Кедрову и Г.С. Морозу разработать проект о концентрационных лагерях во всероссийском масштабе, а МЧК подыскать коменданта для концентрационного лагеря»[155].
Советская власть создала концентрационные лагеря и для содержания заложников и превентивной изоляции лиц, которые могли выступить против режима, в последующем туда стали направляться военнопленные (белогвардейцы), участники восстаний и мятежей и др. лица. В местах заключения находились десятки тысяч людей не за совершенные преступления, а лишь за то, что не были рабочими и крестьянами.
Первоначальная организация и заведывание лагерями были возложены на губЧК, которые затем должны были передавать их отделениям управлений исполкомов Советов. В уездах лагеря могли открываться лишь с разрешения НКВД. Каждый лагерь должен был содержать не менее 300 человек. Заключению в лагерях подлежали лишь лица по постановлениям отделов управления, ЧК, революционных трибуналов, народных судов и др. органов власти, которые имели на это полномочия.
С осени 1918 г. начали открываться лагеря принудительных работ с особо строгим режимом содержания. Все заключенные в лагерях «немедленно привлекаются к работам» по требованию советских учреждений и должны своим трудом окупать содержание администрации и охраны лагеря. Декрет предусматривал «самое суровое наказание» за побег. Для управления всеми лагерями принудительных работ на территории РСФСР при НКВД по соглашению с ВЧК образовано Центральное управление лагерями. Лагеря содержались за счет средств НКВД, выделяемых исполкомам. Врачебно-санитарный надзор за лагерями возложен на местные отделы здравоохранения. Декрет предложил НКВД в двухнедельный срок разработать подробные положения и инструкции по содержанию лагерей. Но 17 мая 1919 г. за подписью председателя ВЦИК В.А. Аванесова опубликован новый, расширенный декрет «О лагерях принудительного труда». Декрет очень подробно регламентировал содержание лагерей. В нем имелись следующие разделы: а) организация лагерей, б) управление лагерями, в) караульная команда, г) санитарный и медицинский надзор, д) о заключенных, е) помещение. Более суровое наказание грозило заключенному за побег: в первый раз – увеличение срока заключения в 10 раз, а за вторичный ревтрибунал имел право применить расстрел. Этими декретами заложены все основные положения принудительного труда, ставшего неотъемлемым элементом государственной жизни Советской России. Завершение создания основ советской исправительно-трудовой политики было утверждено VIII съездом РКП(б) (18—23 марта 1919 г.) и включением в новую партийную программу[156].
К концу 1919 г. организован 21 лагерь, к концу 1922 г. было уже 122 лагеря. При этом в 117 лагерях НКВД находилось 60 457 заключенных, в лагерях ВЧК более 25 тыс. – итого около 100 тыс.[157] Иностранные подданные по представлениям ВЧК направлялись не в концентрационные, а в особые лагеря. С 1920 г. в первую очередь в Соловецкий лагерь особого назначения. 18 марта 1920 г. принят декрет ВЦИК, дающий ВЧК право заключать подозрительных лиц, вина которых не доказана следствием, в лагеря принудительного труда на срок не выше 5 лет[158].
Приказом Дзержинского и начальника войск К.М. Валобуева 31 января 1920 г. охрана лагерей принудительных работ возложена на войска внутренней охраны. Выполнение решения затянулось, и 6 апреля 1920 г. Дзержинский предложил Ягоде «выяснить, сколько для этого потребуется красноармейцев, и гарантировать возможность получения их, подготовив заключение» с учетом построенных лагерей для политзаключенных. Он лично вынужден был подыскивать места для строительства новых лагерей и тюрем[159].
В июне 1921 г. Дзержинский внес предложение во ВЦИК: «…Кроме приговоров по суду, необходимо оставить административные приговоры, а именно концентрационный лагерь. Уже и сейчас далеко не используется труд арестованных на общественных работах, и вот я предлагаю оставить эти концентрационные лагеря для использования труда арестованных, для господ, проживающих без занятий, для тех, кто не может работать без известного принуждения, или если мы возьмем советские учреждения, то здесь должна быть применена мера такого наказания за недобросовестное отношение к делу, за нерадение, за опоздание и т.д. Этой мерой мы сможем подтянуть даже наших собственных работников.
Таким образом, предлагается создать школу труда, и по поводу этого предложения существует следующее: «ВЧК предоставляется право заключения
