что он будет сильно счастлив. Он всегда мне говорил, что самые худшие мужья — это драконы, потому что женщину они к себе привязывают просто клещами — уйти она к другому не может. А вот сами они вольны делать, что хотят. Единственная сдерживающая преграда, это то что суженая испытывает довольно сильную боль, если суженый ей изменяет. Но если дракону на свою жену плевать, его это не сильно-то и остановит. Вот так.
И если мой брак будет таким… Я скорее мужа драгоценного прикую цепями в комнате, чем позволю шляться по бабам и изменять мне направо и налево. Я себя не на помойке нашла и цену себе знаю.
Пребывая в таких мыслях, я листала книжку, как вдруг мой взгляд наткнулся на что-то довольно-таки любопытное.
Оказывается, я вполне себе могла вызвать дракона, если прям очень будет нужно.
К сожалению, степень «очень нужно» определяю не я. Под этим подразумевается опасность для жизни.
Там всего-то и нужно, что сказать несколько коротеньких слов.
Хм… Интересно.
Ради интереса произнесла их вслух, и как ожидалось, ничего не произошло. Ну и ладно.
Вряд ли я в ближайшем обозримом будущем окажусь в такой опасности, что буду вынуждена звать подмогу.
Кто бы знал, как я была не права, думая подобным образом…
Глава 12
— Да они, хухлик им в печенку, издеваются! — рыкнула я, брезгливо стряхивая с руки какую-то букашку и натягивая на грудь одеяло.
Мне отозвался нестройный хор стонов моих ведьмочек и новоприобретенных ведьмаков.
Свежий утренний ветерок игриво пробирался за ворот ночной рубашки, робкие лучики восходящего солнышка играли на лицах помятых и не выспавшихся студентов. Погода была дружелюбна и приветлива. А вот темная чаща, раскинувшаяся буквально в двух шагах от моего матрасика, была отнюдь не дружелюбной.
Оттуда доносились дикие вопли, то и дело мелькали красные огни. Словом, желания идти туда совершенно не было. Благо нас туда никто и не звал.
А теперь, наверное, у вас созрел вопрос: «Какого хухлика мы вообще тут забыли, в лесу-то?».
И это очень даже замечательный вопрос. Просто гениальный. Грорд его знает!
Вчера, двигаясь мелкими перебежками и таясь по углам от настырных подопечных, я добралась до комнаты, смоталась к Сиэну, чтобы помыться, вернулась, упала на кровать и уснула мертвым сном.
А проснулась уже здесь. Что произошло в промежуток между моментом закрытия и открытия моих глаз, я понятия не имею. Хотя очень хотелось бы иметь. Очень.
— Эй! Староста! — раздраженно окликнул меня незнакомый мужской голос.
Я подняла глаза на смельчака, который мало того, что открыл свой рот, когда в меня раздражало даже то, что все вокруг слишком громко думали, так он еще и бочку на меня катил! Вот же, бессмертный, блин!
— Чего тебе?!
— А какого тут происходит?! Чего ты сидишь?!
Паренек, примерно моего возраста, стоял полуобнаженный, зло глядя на меня, ежась от холода.
— А хобби у меня такое! Знаешь, люблю просыпаться у грорда на куличиках и слушать возмущения каких-то балбесов!
— Чего балбесов-то сразу?! — возмутился с еще большим пылом он.
— А ты сам посуди! Разве разумный человек будет требовать что-то от девушки, которая только-только разлепила глаза и еще не втыкает, что происходит?!
— Ты — староста! Ты должна знать!
Нет, этот идиот меня определенно раздражает. Он, что издевается?! Быстро отвечайте, кто дал ему книгу «Как вывести Кэмрин из себя за пару фраз»?!
Закипая внутри и, медленно, но верно, доходя до нужной кондиции, я поднялась, отбросив одеяло, наплевав на тот факт, что на мне лишь ночная рубашка.
— Я. Никому. Ничего. Не должна, грорд тебя задери! Ты, что действительно умственно отсталый?! — я чувствовала, что внутри будто горел огромный кострище, и каждое мое слово было поленом, которое в него подбрасывали. — По-твоему, в тот момент, когда меня назначили старостой, у меня третий глаза на затылке появился что ли?! Да что б у тебя самого этот глаз грордовый вырос!
И вокруг стало тихо. Вот совершенно тихо. По-моему, окружающие меня ребята даже дышать перестали, просто посмотрели как-то с опаской, а паренек, что домогался до моего мозга, вдруг заорал.
Я вздрогнула, костер внутри погас и стало как-то холодно. Люди вокруг пришли в движение. Половина бросилась к нему, а половина ко мне.
— Кэм! Ты что?! Из ума выжила?! Да разве можно вот так силой разбрасываться?! — схватила меня за руку Линта.
Какой еще силой? Разбрасываться? Да о чем она?
— Кэм, ну ты даешь! Да сколько же в тебе силищи, Святой Баартос!
А я пятой точкой почувствовала, что сделала что-то не то. А пятая точка меня подводила очень редко, я бы даже сказала почти никогда. У нее был просто идеальный маячок неприятностей.
Оттеснив девчонок плечом, я кинулась к тому пареньку, который сейчас лежал на земле, содрогаясь в рыданиях, и прикрывал руками лицо.
— Пропустите! — рявкнула я, расталкивая зевак и садясь на корточки рядом с пострадавшим от моей злости юношей. — Эй…
Среагировал на мой голос он весьма и весьма странно.
Вместо того, чтобы отшатнуться или вздрогнуть — в конце концов, я что-то ему сделала, и это должно было быть естественной реакцией организма — он вдруг кинулся мне на шею.
Я понятно такого не ожидала, а потому не смогла его удержать, и мы упали. Воздух на время покинул легкие, а когда вернулся я поняла, что сделать вдох очень сложно, поскольку этот детина лежал на мне и рыдал.
— Эм… Как там тебя… — попыталась я начать разговор, чтобы не пускать ситуацию на самотек.
— Госпожа! Благодарю, госпожа! — сквозь всхлипы отчубучил сей индивид.
Не знаю как у вас, а у меня случился шок.
Эти его слова… Они были даже не последним, что я могла ожидать, они даже отдаленно не мелькали в развитии этой ситуации. Блин, все что угодно… Кинжал мне в сердце с криком: «Как ты могла, ведьма?!», слезные мольбы о пощаде, просьбы о помощи, да что угодно! Что угодно, кроме неподдельной радости и восторга, слышимых в этом его «госпожа».
Я лежала не в силах пошевелиться и пытаясь понять, куда, мать вашу, сейчас шагнула трезвая реальность, если произошли такие вещи. А паренек оперся двумя руками о почву по обе стороны от моей голове и поднял голову, а дальше…
У меня случился повторный шок, и считаю, что если первый — моя нервная система еще как-то могла пережить, то со вторым был явный перебор.
Я не всматривалась в глаза юноши, пока кричала на него, но могла поклясться на
