не хотела, чтобы я спугнул животных.
«Не собирается же Акбала — в самом деле — охотиться на оленей?..» — с тревогой подумал я.
Конечно: убивать зверей — гуманнее, чем хомо сапиенсов. Но мне как-то жалко было стройных горделивых парнокопытных. Тем более — жутко было бы смотреть, как с бедными оленями расправляется громадная пятнистая змея.
Но Акбала спокойно опустилась на траву. По-прежнему ничего не понимая, я сел на землю рядом с возлюбленной.
Минут пятнадцать мы чего-то ждали — молча наблюдая за оленями.
А дальше на поляну обрушился ад.
В воздухе загремело. Почти задевая верхушки деревьев — над нами закружился вертолет с бешено вращающимися лопастями винта. Встрепенулись, заметались по поляне олени.
Раздался громкий хлопок.
У могучего рогатого оленя подломились колени передних ног. Он упал продырявленный.
С вертолета стреляли по стаду!..
Один за одним — олени валились, заливая темной кровью траву. Оленята, самки, матерые самцы… Скоро кровь текла ручьями.
У меня нервы сдали от такой картины. Благородные, красивые животные гибли в заповедном лесу от пуль каких-то мерзавцев!..
Я потряс Акбалу за плечи. Слезы катились по моим щекам.
— Сделай, сделай что-нибудь!..
Я знал: юха имеют магическую силу. Об этом еще Иван Ваныч мне говорил. А разве не Акбала заколдовала Сидора и Авдотью — которые покрылись отвратительными прыщами?.. Так пусть Акбала применит свои сверхъестественные способности во благо — спасет оленей. Пусть сделает так, чтобы у браконьеров руки отсохли, что ли!..
— Олигархи. Развлекаются, — почти равнодушно обронила Акбала. — Они сейчас будут мертвы.
Вертолет начал стремительно терять высоту.
Я только рот распахнул.
Вертолет канул за деревья. Послышался треск веток.
Я посмотрел на Акбалу. И чуть не подавился собственным языком от страха.
С Акбалой — моей Акбалой — происходила чудовищная трансформация.
Губы Акбалы кривились в страшной ухмылке. Изо рта выставились ослепительно белые клыки и высунулся длинный раздвоенный язык; слышалось шипение — как будто воздух вырывается из проткнутого велосипедного колеса. Белки глаз у Акбалы пожелтели; а зрачки — став вертикальными — так и сверкали.
Что, что это?.. Это девушка, с которой я сплю?.. Мое мутящееся сознание успело родить очевидную догадку: Акбала — юха — принимает обличие змеи.
На секунду я зажмурился.
А когда открыл глаза — увидел гигантскую пятнистую змею. Она поднимала черную треугольную голову — и разевала красную пасть.
Я почувствовал: сердце мое сейчас выпрыгнет из груди.
Змея — ломаясь по земле — поползла через поляну в том направлении, в котором упал вертолет, и скоро нырнула в гущу деревьев.
Я остался один на широкой поляне — с бурыми трупами оленей, утопающими в крови.
Нет, вы только вообразите. Глухой лес. Поляна. Трупы оленей. Где-то в ста метрах от меня разбился вертолет. И — скрытая деревьями — огромная змея (которая — на минуточку — моя девушка) насыщается кровью быть может еще живых браконьеров-олигархов.
Не похоже ли на эпизод из фильма ужасов?..
Считайте меня слабаком — но мне поплохело во всех смыслах, и физически, и психически.
Меня вырвало на траву и синие цветы. Мозг окутала темная пелена. Весь в соплях и слезах — я сидел, обхватив голову руками.
Не знаю, сколько времени протекло. Должно быть — немного. Над лесом, над поляной, над тушами оленей беззаботно пели птицы. По голубому небу плыли белые ватные облака. Одно облако напоминало ангела, второе — дельфина, третье — барашка…
Из-за деревьев вышла Акбала — и легкими шагами направилась ко мне. У нее уже не было ни кривых клыков, ни раздвоенного языка. Она сияла нежной улыбкой и протягивала мне руки.
— Милый, вот и я!..
Голосок Акбалы звенел, как родник.
Но я-то знал, что на деле значит это «Милый, вот и я!..» — «Милый, только что я в обличии ужасной длиннющей змеи высосала кровь из компании олигархов — любителей пострелять. И теперь сухие трупы браконьеров валяются в чащобе. Уж волки и лисы полакомятся мясцом!..».
И при всем этом Акбала так тепло и почти по-детски улыбается!.. Небывалый контраст.
У меня окончательно сорвало крышу.
Я заплакал.
И выкрикнул в прекрасное личико Акбалы все, что накипело в моей искромсанной душе за много дней:
— Я люблю тебя. Слышишь?.. Но — черт тебя подери — как сложно любить тебя, колдунья!.. Я обычный парень. Я только обычный парень. Ты понимаешь?.. А ты… Ты не девушка!.. Ты… змея. Юха. Оборотень!.. Ты… ты сожгла мое сердце!.. Я трепетно тебя люблю — а ты… ты каждую субботу уходишь спать с другими парнями. Потому что — видишь ли — тебе надо похищать мужскую сексуальную энергию!.. Ты знаешь, что, когда приходит суббота — мне хочется выть, как волк на луну. Скрести ногтями бетон!.. А то, что ты питаешься еще и человеческой (даже не звериной!..) кровью — думаешь, это меня радует?.. Сколько на твоем счету жизней, Акбала?.. О, я сплю с убийцей — серийным убийцей. Здорово!.. Восхитительно!.. Да?.. И наконец: какое будущее нам светит, Акбала?.. Повторяю: я самый обычный парень. Через пятнадцать лет я превращусь в самого обычного дядечку — а еще через энное количество лет у меня перестанет стоять член!.. Наконец, я скрючусь и облысею — состарюсь. Тогда?.. Скажи, Акбала: что ты будешь делать тогда?.. Выкинешь меня, как дедовскую ветошь?.. Уйдешь — как кошка, которая гуляет сама по себе?.. Отыщешь нового любовника?.. Ты будешь цвети и через двести, и через четыреста лет — когда от меня и гнилых костей не останется. Ты ведь и имя мое забудешь — да?..
Рыдания затягивали петлю у меня на горле.
Я беспомощно упал на траву…
17. Лесное озеро
…Чуток придя в себя и утерев воспаленные глаза — я посмотрел на Акбалу.
Она стояла — спокойная, как всегда, но задумчивая.
— Это правда… — медленно проговорила она. — …Через три, пять, даже восемь столетий я буду жива и здорова. А тебя не будет.
Акбала подошла — и помогла мне подняться. Сказала:
— Я тебя люблю. Пойдем, милый. Нам не обязательно задерживаться здесь, на поляне, у трупов этих несчастных оленей.
Мое сердце рвалось на куски. Я испытывал запредельное отчаяние. Но мне уже стыдно было своей истерики. Покорный — я пошел за Акбалой.
За руку — как ребенка — Акбала повела меня в чащу.
Мы снова оказались в дремлющем царстве прохладного сумрака; кривые ветви сходились над нашими головами. Колючки кустов цеплялись за штаны.
Здоровенная черная улитка переползала замшелую колоду. Рыжая белка перелетала с дерева на дерево.
И не скажешь, что
