или прочего, но воняло страшно. Так как был отлив, я спокойно смог пролезть в трубу, просвечивая себе путь фонариком, а так как это была ночь, то ждать обилия воды, идущей на меня, мне не приходилось…
— Мда… Не завидую твоему плащу.
— Он стойкий, хотя трубы были маленькие. Но всё-таки, взяв винтовку в руки, я пролез в общий колодец — куча труб на разном расстоянии и высоте посреди пропасти. Над ними — люк. Хватаясь за трубы и изредка нарываясь на…
— Пропусти самую говёную часть рассказа, — напарник передал Уильяму дробовик, чтобы тот его зарядил. — Лучше поведай, как про лаз узнал?
— Просто подумал, что у такого большого города должна была быть канализация. Логично было предположить, что во время стройки нужно предусмотрели случай, в котором трубы забьются. Перекапывать город для очистки или замены — не вариант, а значит в трубу должен помещаться человек хотя бы на полусогнутых…
— Мастер логики в деле.
— Не перебивай, а слушай. Так как в трубу должен был помещаться человек — это делало её стратегически важным объектом, слабой точкой в обороне крепости. Было два варианта: либо он охранялся на выходе — где-то за чертой города, либо находился в очень труднодоступном месте. Оказалось второе: попасть в трубу можно либо с колодца, либо ныряя в реку. Во время отлива основной проход сухой, но во время прилива там точно нельзя работать. Да — ограничивает, но гарантирует безопасность.
— Всё равно гонишь — на таких штуках стоят решётки. В большинстве случаев, по крайней мере…
— На той тоже стояли. Только их кто-то до меня уже подпилил — не я первый догадался о таком лазе. Итак, я оказался в городе. Нужный дом, как ты уже знаешь, стоял на отшибе, у стены — я решил этим воспользоваться. Забрался на стену, в обход патруля, и прыгнул на крышу. Нет, шума было не много — я ожидал большего. Спустившись на балкон, я застал Смита за чтением книги и, не давая оглянутся, взял в плен. Пока он был в сознании, мы прошли мимо охраны — я оказался его «новеньким телохранителем» — как только мы дошли до гаража, я выключил его и выехал из города.
— Да… Вот ведь идиоты, — прошептал себе темнокожий. — Нет, проверяют на въезде в Кастл Сити они действительно тщательно, но…
— Но не проверяют при выезде. Зачем делать два раза одну и ту же работу, так ведь? Но не это самое глупое. Большая глупость была в том, что пришлось пару часов просто сидеть у него в доме.
— На кой-ляд?
— Чтобы одежда обсохла. Новенький телохранитель — это ещё нормально, но если он весь в воде, от которой срамит не самым должным образом — это уже слишком подозрительно, — в ответ раздался лишь громкий смех. — То была часть, которая шла по плану, но дальше всё пошло просто нахер…
— Насколько «нахер»?
— Настолько, что машина, которую я «одолжил» сломалась на въезде в Арканзас, и мне пришлось вести его с мешком на голове несколько дней. Нет, с одной стороны, это было приятно — смотреть на то, как когда-то главный мудак тащится по дороге, задыхаясь от петли на шее, но он меня сильно тормозил — мы не проходили и пятидесяти километров в день.
— И ты не снимал мешок, когда его нужно было кормить или поить?
— Снимал, конечно — ровно на половину, как и требуется. В общем, я привел его на руины Хоупа — к заказчику, и тот его прикончил.
— Так просто…? Бум? Без речей, без надменных насмешек?
— Пуля в сердце — бесповоротно и окончательно, — холодно ответил наёмник.
— А что насчёт награды? Уверен, за такую большую шишку заказчик отдал тебе добрую тонну кофе.
— Награда… была достаточной, чтобы я согласился. Скажем так, пускай она будет сюрпризом на чёрный день, потому как сейчас толку от неё мало.
Мрачные серые тучи медленно плыли за окном, рассекая солнечный свет поперек и, казалось, закрывая собою саму надежду. Джеймс сидел во всё том же кресле и дослушивал рассказ своего напарника.
— … потом я добрался до гайонской переправы — там встретил знакомого и за небольшое, но массивное дело заработал топливо — хватило ровно до Скайатука и его чёртового озера.
— Ты приехал сюда на байке… — отвлёкшись от упаковки рюкзака, заметил напарник, — но мне рассказал, что в Линн смог достать грузовик, верно?
— Да. Там, на озере… возникли некоторые обстоятельства… — под давящим, он рассказал всё то, что произошло на переправе — …и вот, как всё завершилось. Не буду строить из себя гения и говорить, что я ожидал этого, нет — я просто рад, что всё сложилось так, как сложилось, и я сижу в этом кресле.
— Не нахожу логики в твоих поступках. Почему ты не обыскал трупы тех ребят, которые полегли в подвале?
— Двое из трёх бронежилетов превратились в труху из-за выстрела из 12-го калибра в упор, а обирать живого я не стал — честь иметь тоже нужно. К тому же, я вынес из этого дома два дробовика и один пистолет — неплохой размен за мою винтовку.
— Да, неплохой. Но почему убил парня, которого уже отпустил? Эллиота? Что, он… попытался предать тебя, что ли?
— Ну подумай ты головой (забудем даже о том, что он показался мне двуличным куском дерьма): я убиваю его брата, угоняю машину, которую он чинил, заковываю его у батареи и убиваю его знакомых, а потом отпускаю на волю. Ты бы дал гарантию, что после всего того, что я сделал, он не вернулся бы в один прекрасный момент и не попытается бы меня прикончить?
— Я… Нет, — едва переборов себя, сказал мужчина. — Но я не одобряю твоего поступка.
— О, нет. Великий Джеймс Виттима не поддерживает мою точку зрения. Что же мне делать?
— Заткнись, — отрезал тот. — Я бы не стал давать парню надежду, а потом отнимать её — пристрелил бы его ещё на выезде с переправы или в доме. Этот мир и так полон дерьма, а если к нему присоединимся и мы — мир утонет.
Тучи в очередной раз закрыли солнце, погрузив мир в темноту. Хантер сидел в той тьме и смотрел на пальцы своих рук: ровные,
