Книга Сезон зловещих грёз - Трейси Бенгхарт

Любопытно, будет ли он молчаливым и пугающим?.. Или хрупким, каким он казался в моем видении.

По мере того как мы продвигались по городу, дома становились выше, архитектура более изящной, а в некоторых местах стены были увиты плющом. Было приятно видеть что-то живое и зеленое среди всего этого холодного камня. У одного из дверных проемов я даже мельком заметила что-то красное: маленькие яркие ягодки остролиста. Здесь не было мужчин в лохмотьях, а улицы сияли чистотой. Наверное, в этом месте жили маги.

Когда сумерки перешли в ночь, оконные стекла начали светиться теплым и золотистым светом, отбрасывая на дорогу колеблющиеся прямоугольники. Над нами появилось первое слабое мерцание звезд.

Дьюард и мама, наверное, в это время уже сели ужинать. Я видела их так ясно: их замерзшие лица, согреваемые теплом кухонного огня. Их голоса звучали тихо – мне бы хотелось, чтобы они были спокойными, – пока они обсуждали, как у нас дела. В сарае куры сидели на насесте и кудахтали, а Тэнси вздохнула и ее толстые бархатные губы расслабились в протяжном мычании. Смогла ли мама ее подоить? Тэнси может быть раздражительной, когда меня нет рядом, и никто не поет ее любимые песни.

Я вспомнила о разбойниках, которые напали на нас ночью. По сельской местности сейчас бродит немало таких людей. По мере того как зима будет становиться холоднее и суровее, те, у кого ничего нет, будут впадать во все большее отчаяние. А такие деревни, как Виндхейвен, потеряли из-за короля не только лучших магов. Мы потеряли хранителей, которые путешествовали из деревни в деревню, создавая защитные заклинания, кузнецов со сверхъестественным мастерством, которые ковали самое острое оружие, и провидцев бурь, которые могли предупредить нас об опасной погоде. Я пыталась убедить себя, что мама и Дьюард будут в безопасности, что они смогут сами себя защитить, что простеньких защитных заклинаний Дьюарда будет достаточно. Я хотела бы использовать магию ясновидения, чтобы защищать свою семью, а не короля.

Перед нами возвышалась густая, плотная тьма замка. Я выпрямилась. Спина болела, и я попыталась выбросить из головы маму, Дьюарда и дом. Теперь, когда мы наконец оказались здесь, мне надо было собраться с мыслями.

Стражник провел нас мимо последнего ряда домов и широкой ухоженной лужайки прямо к окружающему замок рву и внешней стене. Путь к воротам замка освещали железные чаши с оранжевым пламенем. Однородный цвет магического огня и его плавные колебания отбрасывали на покрытую инеем траву неестественные тени. Причудливые башни замка возвышались над светом пламени и уходили во тьму.

– Эвра, – прошептал Хаган. Его голос был окрашен тем же благоговением, которое переполняло мою грудь.

Если замок был построен для того, чтобы напугать незнакомцев у его ворот, то давно умершие архитекторы оказались поистине искусны.

Копыта Гоббера глухо стучали по перекинутому через ров деревянному мосту. Когда мы подошли к стене замка, перед нами появились двое мужчин в кожаных туниках в сопровождении полудюжины солдат. Один из солдат подошел к стражнику, который шел с нами, и что-то прошептал ему на ухо. Я задержала дыхание.

Наконец стражник повернулся к нам.

– Король Олдер ждет.

Мое сердце начало бешено колотиться. Охранник указал на двух мужчин в кожных туниках.

– Они позаботятся о вашей лошади. Пройдемте?

Он произнес это как вопрос, но это явно было приказом. На ноющих и дрожащих ногах мы вылезли из телеги. Я старалась не смотреть на мрачные лица солдат, стоящих перед входом в замок.

Конюхи схватили Гоббера за уздечку и увели его прочь. Я позавидовала счастливому животному, которого теперь ждали теплая конюшня, еда и отдых. Для меня же испытания только начинались.

– Оружие? – спросил стражник, протянув руку.

Не говоря ни слова, Хаган отдал ему свой кинжал. Тэм указала на тележку, где лежали лук и стрелы. Мой желудок сжался. Я на мгновение замерла, наслаждаясь прохладой моих метательных ножей, но затем сняла с себя толстый кожаный ремень.

– Мы сможем вернуть их обратно?

В этом огромном и незнакомом месте без оружия я была как без рук.

Стражник не ответил на мой вопрос. Я искала какой-нибудь признак снисходительности или отвращения, но его глаза оставались пустыми. Никакого любопытства. Никакого недоверия. Полное равнодушие.

– Сюда. – Его движения сопровождались лязганьем его легкой брони. Раньше я не замечала этого из-за стука копыт.

Мы проследовали за ним через ворота замка, а следом шаг за шагом ступали молчаливые солдаты. Внутренний двор оказался большим, но мне все равно казалось, что нависающие над нами стены из серого камня вот-вот сожмутся вокруг меня. Наверху щебетали и кружили птицы, их черные тела были освещены мерцающим светом факелов. От движения их теней у меня закружилась голова.

Давящее ощущение стало намного хуже, когда охранник нырнул в дверной проем и повел нас по узкому, сырому проходу, слабо освещенному ровным магическим огнем.

Хаган шел впереди меня, Тэм и солдаты позади. Я не могла избавиться от ощущения, что я пленница, которую ведут на смерть. Хаган резко остановился, и я с приглушенным свистом врезалась в него. Скрипнула тяжелая дверь. Мы начали подниматься по бесконечным спиралям пологих лестниц, все дальше и дальше в темноту. Я слышала тяжелое дыхание Тэм, лязг оружия солдат позади меня. Я чувствовала холод изогнутой стены своими дрожащими пальцами. Моя нога зацепилась за ступеньку, и я споткнулась, ударившись коленом о камень. Хаган развернулся и наклонился, чтобы помочь мне подняться.

И мы продолжили путь наверх.

Когда мне было семь лет, незадолго до того, как пришла Болезнь, Хаган заставил меня спуститься в деревенский колодец, сев прямо в ведро, которое использовалось для забора воды. Он вбил себе в голову, что там, внизу, на поверхности воды и в трещинах каменных стен колодца, живут духи. Он сказал, я должна была проверить, так ли это – сам он был уже слишком большим. Но и я оказалась уже слишком тяжелой.

Под моим весом веревка порвалась, и я вместе с ведром упала в черные глубины колодца. Я нырнула в ледяную воду и начала отчаянно цепляться за грубые стены, но не могла найти опору. Хагану потребовался почти час, чтобы с криком добежать до отца и чтобы жители деревни нашли достаточно длинную и прочную веревку.

За тот час я не увидела никаких духов. Я не увидела ничего, кроме удушающей темноты. Я почувствовала, как стены сжимались все сильнее, вытесняя у меня из легких весь воздух. А я все ждала, что мои ноги и руки совсем ослабнут. Что я утону.

Хаган так обезумел от страха и от мысли о том, что со мной может случиться беда, что потом несколько дней проболел. Отец отреагировал молчаливым разочарованием, а я даже не могла злиться. Но я никогда не забывала, как те стены сжимались вокруг меня. Тот ужас, который наполнял меня с ног до головы.

И вот сырой воздух начал давить на меня словно нечто осязаемое. Он был таким густым и тяжелым, что я едва могла дышать. Звук моего хрипения становился громче, эхом отдаваясь от тесных, толстых стен. Путь в никуда.