Книга Сезон зловещих грёз - Трейси Бенгхарт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По моей спине пробежал холодок.
– Они пытались несколько раз и в разных местах. Когда они разделились, барьер оказался податливее, но они все равно так и не смогли его преодолеть, – ответила генерал Дрисколл.
Я подумала о невидимой клетке, которую создала для принца Кендрика. Как я оставила его, неподвижного и искрящегося моей магией. Он умер? Смогут ли падальщики преодолеть барьер, чтобы полакомиться его трупом? Или он простирается так высоко, что его не преодолеть даже птицам? Мой желудок сжался от осознания того, сколь многое мне неизвестно.
– Этот барьер можно преодолеть с помощью оружия? – спросил советник Верон. Скрипя пером, он записывал каждое произнесенное на встрече слово.
– Один из моих разведчиков сказал, что его стрела отскочила назад, не причинив барьеру никакого вреда.
– Это неприемлемо! – взревел король, сжав лежащие на столе руки в кулаки. – Я не допущу измены. Лагерь должен быть разгромлен.
Берк прочистил горло.
– Но, Ваше Величество, при всем уважении, эти семьи не представляют угрозы. Вряд ли желание изолироваться от мира можно считать изменой.
– Они платят налоги? – прорычал король Олдер.
Генерал Дрисколл покачала головой.
– Они не позволили бы моим разведчикам даже приблизиться. Их лидер, человек по имени Лиам, сказал, что они заявили права на эту землю и в случае необходимости готовы ее защищать.
У меня перехватило дыхание. Подбородок Берка опустился, рот исчез в бороде. Претендовать на землю… это измена. И не имеет значения, что это вина короля. То, что он заставил эти семьи поселиться в безжалостной пустыне, не должно остаться безнаказанным. Но ему ничего за это не будет. Потому что это он выносит приговор.
– Король Олдер, – сказала я, беспокоясь, как бы мое сердце не выпрыгнуло из груди вместе с очередным моим словом. – Возможно, они не захотят разговаривать с разведчиками, но вдруг будут готовы обсудить свои недовольства и условия с наследником? Я могу пойти. Я могу договориться с ними.
– Нет, – сказал король Олдер, и это единственное слово было смертоноснее удара гадюки. – Никаких переговоров не будет.
Он поднял взгляд на генерала Дрисколл. Неважно, каким старым и дряхлым он был, неважно, что он весь дрожал – то ли от болезни, но ли от ярости, в его голосе безошибочно угадывался командный тон.
– Убейте их всех, – сказал он. – И каждого в Грейсридже, кто ведет с ними дела.
– Но там есть и дети, – сказала я, и под моей кожей начала искриться сила. Я хотела прикоснуться к нему, сказать, чтобы он взял свои слова обратно. Чтобы он передумал. Но вокруг было слишком много людей, и это внушение стало бы слишком заметным.
– Вы не можете…
– Я могу. Все до единого предатели будут преданы смерти.
Он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза.
– Ты недолго просидишь на троне, если не научишься подавлять восстания. Покажи свою силу или умри.
Но было слишком поздно. Я уже погрузилась так глубоко, что мне не хватало воздуха. Но дело было не в моей слабости, а в том, что у короля не осталось ни капли милосердия.
Умри, старик, безжалостный монстр.
Если бы мы были одни, я бы прямо сейчас прикоснулась к нему и покончила со всем этим. Навсегда.
Эвра
Лес сменился плоским мертвенно-желтым морем сельскохозяйственных полей. Вдалеке были видны серые и неподвижные стены Айронвальда, которые напомнили мне гряду облаков на горизонте. К тому времени, как Гоббер с грохотом выехал на булыжную мостовую перед главными городскими воротами, наступили сумерки. Наш путь освещали факелы, испускающие маслянистый дым и кроваво-красное мерцание.
По обе стороны от вырезанной в каменной стене огромной арки стояли стражники. Въезд был достаточно широкий, чтобы могли проехать сразу два экипажа, а стены такие толстые, что вход напоминал тоннель. Когда Хаган вышел, чтобы поговорить со стражниками, их голоса и стук копыт Гоббера эхом отражались от каменных стен.
Почувствовав, что я дрожу, Тамсин взяла меня под руку. Здесь, между этими толстыми стенами, было очень сыро, а воздух наполнял дым от факелов. Я проглотила кашель и постаралась не думать о маленьких, темных, душных местах.
– Благодарю вас, – сказал Хаган, забираясь обратно в телегу. Он двигался медленнее обычного. Ночная борьба и сегодняшняя спешка утомили нас всех, даже Гоббера.
Один из охранников направился по тоннелю в сторону города. Другой дважды постучал в вырезанную в камне дверь, призывая двух других стражников занять места предыдущих. Затем он кивнул нам.
– Следуйте за мной.
Как только мы вышли из-под тяжелых каменных сводов, меня накрыла гигантская, неистовая волна звуков и запахов. Пронзительный детский смех. Топот и фырканье лошадей. Резкие, въедливые запахи мусора и древесного дыма. Было время ужина, и на улице почти не было людей, но голоса все равно доносились из-за углов и эхом отдавались в пустых переулках. Приземистые дома стояли вплотную друг к другу, нависая над узкой дорогой. Все было серым: серый камень, серая брусчатка, серое небо.
Я искала глазами богатства, которыми маги короля Олдера, без сомнения, одарили жителей его города. Это место было так близко к их могущественной силе. Но дома выглядели ветхими и обшарпанными. Такими же, как и в Виндхейвене. Мимо прошла женщина с таким же изможденным лицом, как у Старой Марни. У каменных стен сидели, скорчившись, несколько мужчин, их одежда превратилась в грязное месиво из лохмотьев.
Внезапно звон посуды и гул голосов заглушил протяжный вой, и две визжащие дерущиеся кошки перекатились с крыши на крышу. Гоббер нервно фыркнул, белки его глаз сверкнули в полумраке.
– Ш-ш-ш, ш-ш-ш. Тише ты, великий пони, – прошептала я.
Хаган тоже изображал спокойствие, которого на самом деле не чувствовал. Он сидел слишком неподвижно и смотрел прямо в холку Гоббера, как будто боялся повернуть голову. Тамсин сжимала руками колени. Чем ближе мы подъезжали к замку, тем сильнее билось мое сердце.
Соизволит ли он принять нас? Что, если он мне не поверит?
Рассказы Тэм мало о чем мне поведали. Она всегда говорила о нелепой одежде, сплетнях и дворянах, которые пытались с ней флиртовать. Толстым, краснолицым вдовцам она предпочитала неуклюжих мальчиков, у которых во время танца суставы болтались, как у марионеток. По ее словам, хуже всего было то, что красивые мужчины из-за своего тщеславия становились невыносимыми. Не менее невыносимыми они становились из-за белой пудры на их лицах, которая попадала ей в нос, когда они наклонялись, чтобы что-то прошептать ей на ухо. Тамсин была так красива, что тот факт, что она не дворянка, а всего лишь дочь главы деревни, часто не замечали, когда речь заходила о женитьбе.
Но за все эти годы она почти не говорила о короле. Возможно, потому, что он был стар, даже когда она была ребенком и приехала в город впервые, и поэтому он представлял для нее мало интереса.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Сезон зловещих грёз - Трейси Бенгхарт», после закрытия браузера.
