Книга Сезон зловещих грёз - Трейси Бенгхарт

Я ковыряла лежащие в моей тарелке яйца пашот и свежий теплый хлеб.

Меня окружали придворные, они тихо сплетничали и вежливо спорили, а слуги в это время наполняли их тарелки выпечкой. В женском зале для завтраков всегда тепло и тесно, в камине горит огонь, а стены увешаны тяжелыми гобеленами. И все же я ощущала холод сквозняка. Я шевелила пальцами обутых в остроносые ботинки ног, сгибала и разгибала их, чтобы согреть. Обычно я занята тем, что слушаю, внушаю, использую это время, чтобы укрепить свое положение и узнать больше о делах замка. Но я никак не могла перестать думать о принце Кендрике. Моя магия намного более сильная, чем должна быть, и она никогда раньше не подводила меня. Я всегда получала то, чего желала. До вчерашнего вечера, когда я ушла, оставив истерзанного принца в обличье зверя.

Моя магия оказалась слишком слабой? Или слишком слабой была я?

– Советник Берк желает вас видеть, – тихо сказал склонившийся над моим плечом слуга.

Благодарная за возможность взять передышку от своих мыслей, я тут же встала и поспешила в зал. Берк расхаживал взад и вперед по комнате, за его спиной развевалась мантия. Его волосы были более растрепаны, чем обычно, и в выражении его лица было что-то странное. Отчаяние, которое сразу же заставило меня нервничать.

– Что случилось? – спросила я. И, чтобы обезопасить себя, продолжила: – Принц вернулся домой?

Берк провел рукой по волосам.

– Нет, не принц. Разведчики генерала Дрисколл вернулись. Она собирается рассказать королю о повстанцах. Мы должны идти.

Я шла с ним нога в ногу, мой желудок сжимался.

– Значит, там и правда есть повстанцы? Она уверена?

– Лично я считаю, что они скорее беженцы, чем повстанцы, – сказал он, не глядя на меня. – Но да. В Винтерленде есть лагерь. И я боюсь того, что может сделать король, когда услышит об этом.

– Вы не считаете, что эти люди должны быть наказаны? – спросила я. Почему-то я не могла представить, чтобы его дядя, советник Верон, разделял его беспокойство.

– Я не знаю.

Он выглядел таким обеспокоенным. Не раздумывая, я протянула руку и коснулась его руки.

Этот жест так поразил его, что он остановился на полпути. Я хотела отстраниться, но его пальцы переплелись с моими. Я запаниковала. Момент был настолько неловким, что мне пришлось использовать магию, чтобы снизить градус напряжения. Я осторожно отстранилась и склонила голову.

– Я прошу прощения, советник. Я просто хотела продемонстрировать свое согласие. Я тоже верю, что люди, прячущиеся в Винтерленде, не должны пострадать.

Он посмотрел на меня долгим взглядом.

– Даже если король оставит их в покое, к весне они замерзнут или умрут с голоду, – тихо сказал он. – Жители Тайна не должны находиться в таком отчаянном положении.

Это сбивало меня с толку. Я словно услышала, как мои собственные мысли озвучил кто-то другой. Я думала, что во всем замке только мне не все равно. Неужели я каким-то образом вложила эту мысль ему в голову? Нет… нет, я так не думала. С опозданием я поняла, что слишком долго смотрела в его глаза – темно-карие, окруженные густыми черными ресницами. Я опустила голову и продолжила идти по коридору.

Мы прибыли в кабинет короля как раз в тот момент, когда советник Холлидей помогал королю Олдеру сесть в кресло. Он не стал дожидаться, пока мы все сядем, и попросил генерала Дрисколл доложить о результатах.

– Ваше Величество, все обстоит именно так, как мы и опасались, – сказала она после небольшой паузы. – Лагерь повстанцев расположился в дикой местности к северу от нас, между Грейсриджем и перевалом Винтерленд. Мои разведчики говорят, что их насчитывается, может быть, сорок или пятьдесят человек. Дети, семьи… они обменивают дичь на другие предметы первой необходимости в Грейсридже.

Пока она говорила, глаза короля Олдера постепенно становились все холоднее.

– Сорок или пятьдесят человек? И сколько среди них сильных магов?

– Я не знаю, Ваше Величество. Мы полагаем, что среди них есть по крайней мере три мага, за которыми вы когда-то посылали, но которые сбежали до того, как наши солдаты пришли в их дома. Могут быть и другие. Там был какой-то барьер. Его могла создать только сильная магия. Это помешало моим разведчикам проникнуть в лагерь.

Генерал Дрисколл говорила бесстрастно, как солдат, но в ее чертах сквозила напряженность, которая наводила на мысли об эмоциях, бушующих глубоко внутри ее. Сложно сказать, что это были за эмоции. Отвращение, недовольство, страдание? Но я заметила, как она слегка потирала кончики своих пальцев, и это чем-то напоминало нервный тик. Она долго не садилась и, напряженная, стояла у края стола.

– Ваши разведчики пытались проникнуть в лагерь силой? – спросил король Олдер полным гнева голосом.