class="p">ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Эмма
Мое платье гармонично колыхалось на волнах, когда мой взгляд прикован к бриллиантам света, отражающимся от поверхности. Море продолжало тянуть меня вниз, все дальше и дальше, пока мои легкие не стали отчаянно нуждаться в воздухе. Ощущение жжения поднялось к моему горлу, когда я попала в поток, который продолжал поглощать меня.
Я рассекла воду руками и брыкалась ногами, чтобы подпрыгнуть, но почему-то не сдвинулась с места. Течение продолжало удерживать меня, заставляя оставаться в объятиях моря. Жжение в моей груди разгоралось подобно ревущему огню, и черное пятно начало расползаться по краю моего поля зрения.
Может быть, это то, что Мауве имела в виду, когда направляла судьбу — покончить со мной.
Чтобы каким-то образом запереть меня в этом потоке, лишив возможности свободно выплыть. Потому что избавление этого мира от меня спасет принца Дрейвена. И если я умру — от чужой руки, — тогда есть шанс, что Уиро сохранит жизни всем.
Нельзя угрожать тому, кто уже мертв.
И какая-то часть меня мучалась со вчерашнего вечера. Мое сердце неосознанно потянулось к принцу, и теперь я должна приговорить свою пару к участи худшей, чем смерть. От этой мысли мой желудок скрутился в миллион узлов.
Мои веки закрылись, руки безвольно опустились, боль начала утихать. Это все, не так ли? Мгновения перед тем, как попасть в руки смерти?
Я пришла к пониманию, что если кто-то либо боится смерти, то делает все возможное, чтобы избежать ее, пока его последний вздох не подкрадется сзади, — либо принимает ее и встречает лицом к лицу с распростертыми объятиями. Зная, что часы в их жизни в конце концов перестанут тикать. Смерть неизбежна. Даже для Бога. Моя мать — тому доказательство.
Я всегда знала, что между ними нет ничего. Я думала, что почувствую умиротворение, когда настанет нужный момент. Вместо этого моя грудь трескается, разрываясь от боли потери чего-то, что стоит ценить. Наконец-то найдя причину надеяться, что мое сердце никогда не перестанет биться. Моя пара.
Я не желала этого.
Я не хотела умирать.
Я, блядь, хотела жить.
Слеза выскользнула из моих закрытых глаз, теряясь в море, чтобы быть забытой.
Как раз в тот момент, когда я вот-вот потеряю сознание, меня дергают вперед, мое тело сотрясают с невероятной силой. Это толкает меня к пробуждению, заставляя глубоко вздохнуть.
Ошеломленная, я широко раскрытыми глазами посмотрела на два глаза, которые сияли, как расплавленное золото. Мое сердце бешено колотилось в груди.
Я моргнула один раз. Дважды. Мой разум медленно возвращался в фокус, и воздух, внезапно наполнивший мои легкие, снимал стеснение. Я все еще находилась далеко под кораблем, паря на месте, когда заметила воздушный пузырь, закрывающий мой рот и нос. Моя грудь быстро поднималась и опускалась, пока я продолжала жадно наполнять легкие до боли, благодарная за существо передо мной.
Мазирен. Существо настолько смертоносное, что являлось навязчивым морским кошмаром. И все же оно сочло меня достойной спасения.
Я не могла этого объяснить, но была связь, которая притягивала меня к Мазиренам. Даже тьма не могла украсть ее у меня. Это какая-то глубоко укоренившаяся частичка моей души, которая чувствовала в себе что-то знакомое, находила утешение.
Я медленно протянула руку, оценивая его реакцию. Он слегка наклонил голову вперед в молчаливом знаке разрешения. Моя ладонь сократила расстояние, чтобы остановиться на его голове, серая кожа гладкая на ощупь. Мои глаза обследовали остальную часть его тела, замечая, каким обновленным оно выглядело с того момента, как я нашла его в колодце. Краснота, покрывавшая его кожу, давно смыта, опаленная кожа зажила. На нем осталось лишь несколько изуродованных шрамов от тех мест, где он был прикован.
— Спасибо, — сказала я сквозь воздушную яму, мой голос звучал приглушенно из-за воды.
В тот момент, когда я убрала руку, Мазирен развернулся, обвивая хвостом мою лодыжку. Он туго обвился, чтобы моя нога не проскользнула сквозь него прямо перед тем, как он начал погружаться глубже в море. Меня унесло прочь от корабля, в темные глубины, куда не проникало даже солнце.
Я не сопротивлялась, потому что, если бы оно хотело моей смерти, я бы уже была мертва. Но я не могла не задаваться вопросом, куда он меня вел. Защищал ли он меня от опасности на поверхности? Хотел ли он показать мне что-то? Мазирен тоже играл роль в руководстве судьбой? Миллион мыслей проносились у меня в голове, но ни одна не укладывалась в голове, какова бы ни была истинная причина.
Мазирен двигался все глубже и глубже, пока не опустился в туннель, затопленный неподвижной водой. Нет течения. Единственное видимое движение вызвано нашим вторжением.
Я не уверена, насколько далеко он уносил меня от корабля, но я обнаружила, что мне все равно. В любом случае, здесь, внизу, тише. Шепот, который скребся в моем сознании, заглушен.
Конец туннеля привел нас к массивному отверстию, покрытому замысловатыми узорами на камне, изгибающемся вокруг нас. Его хвост опустил меня, когда я выпрямилась и постепенно подплыла ближе к краю, выжидая. Мазирен оставался неподвижным, наблюдая за мной.
— Зачем ты привел меня сюда? — спросила я, поворачиваясь, чтобы мои глаза могли осмотреть каждую резьбу, от которой исходило слабое свечение.
Я обернулась и увидела, как желтые глаза Мазирена стали белыми.
— Поговорить с тобой.
Моя голова склонилась набок, пока я обдумывала это, в то время как мелодия его голоса заставила тепло разливаться по моей груди.
— Ты наблюдал за мной.
— С тех пор, как ты родилась.
Каждый мускул в моем теле замер, когда я, не мигая, смотрела в его глаза. Я нерешительно спросила:
— Как это возможно?
Мой вопрос разнесся по пространству с дрожащим вздохом.
Его смертоносные конечности грациозно покачивались в воде, а хвост вилял взад-вперед, удерживая его на месте.
— Я — творение богов. Созданный их силой с самого начала. Вот почему ты меня не боишься.
Я думала о том, что до недавнего времени никогда не встречала Мазирена. То, как с ним обращались и оставили гнить в колодце… Это из-за меня?
— Тебя поймал предыдущий король из-за меня?
Он покачал головой.
— Это моя работа — присматривать за тобой. Быть пойманным всегда было частью моей судьбы. Я не мог сказать тебе, когда ты спасла меня, потому что еще мгновение — и это стоило бы свободы тебе и твоим друзьям.
Мои брови сошлись на переносице, когда я вгляделась в него, и глаза Мазирена смягчились, став более тусклыми.
— Я мог слышать тебя с самого начала….
— Начала? — спросила я.
