Книга Сон о принце - Эсфирь Серебрянская

С другой стороны, чувства – вещь практически неподконтрольная, и, по большому счету, должна быть неподсудной. По крайней мере, судят людей не за мысли – желания, а за конкретные действия. Так что если человек умеет держать себя в руках, а за время нашего знакомства тренер, зарекомендовал себя именно таким, то и осуждать не за что.

Но все же девчонку стоило предупредить.

Дождавшись окончания Симкиного занятия, я подсела к переобувающейся пацанке и после приветствий поинтересовалась:

– Похоже, ты не жалеешь, что пришла сюда, или как?

– Это подколка такая, как бы юморная?– не поняла она.

– Скорей неудачная подъездка, чтоб узнать, как у тебя дела. Пытаюсь убедиться, что не втравила тебя в еще большее проблемы.

– Какие проблемы? – искреннее непонимание ее в глазах подтверждалось запахом. Значит, тренерское внимание не переросло в нечто большее. От такого осознания стало и легче, и труднее: предупредить-то надо, но и лишнюю предвзятость вроде как тоже внушать не стоит.

– Видимо, потенциальные, – озвучила я свой вывод, – Но начнем со старых…

– А, – отмахнулась Симка, – Тигрэ позаботился о них.

– Кто?

– Я так Тимура Рустамовича называю, – ответила она и, увидев непонимание в моих глазах пояснила, – он же по инициалам Т.Р.Э. А еще «и» из «Тимур».

Лично у меня получилось «тирэ», но созвучный знак препинания к тренеру не подходил совершенно. Даже не подползал. «Тигрэ» звучало не в пример лучше.

– Понятно. Значит, старые проблемы решились?

– Ага, – Симка злобно усмехнулась, – больше эти стручкалоиды не тронут ни одной девчонки, – и, заметив, как я невольно поежилась от ее слов, спросила, – Не одобряешь?

– Чтоб одобрять или осуждать, надо знать, что произошло.

– А я и сама не знаю, что произошло. Предположения есть, конечно, но вот конкретно… – девочка пожала плечами, а ее чувства полыхнули хищным злорадством, – … я просто доверяю словам Тигрэ.

– Хм, – я постаралась не задумываться о радикальности Тимуровских решений по отношению к здоровью трех подонков. В конце концов, во мне нет веры в добрые человеческие начала. Точнее, есть вера в то, что к пятнадцати-шестнадцати годам человек и его окружение способны изничтожить в себе не только все доброе, но и малейшие его зачатки. К такому существу относиться можно только как к прокисшему супу: жалко, что испортился, но только в унитаз. Однако в Симкиных словах прозвучало еще кое-что, зацепившее мое внимание.

– Забавно, но когда я предложила помочь с решением проблемы, твоя реакция была несколько другой.

– Ты, Лен, конечно, извини, – Симка заискрилась ехидством, – но, глядя на тебя, не скажешь, что ты способна решить даже свои маломальские проблемы.

– А Тимур Рустамович…

– Тигрэ просто замечательный, – Симкино лицо осветилось улыбкой, – он добрый и надежный. Словно папа вернулся… только лучше.

– Интересно чем же?

– Так с отцом же нельзя! – искренне удивилась моей «неосведомленности» Симка.

– Подожди, – я несколько растерялась, – ты с ним спишь, что ли?

– А что? – она недоуменно похлопала глазками, – расслабляться как-то надо. Ему, кстати, тоже. Говорят мужчинам это даже важнее. Ну а мне с ним гораздо уютнее. Не то что с этими прыщавыми стручками: навалятся, попыхтят и отшвырнут, как использованную салфетку. Да после Тигрэ в их сторону даже смотреть противно.

Мои мозги схлопнулись в попытке осмысливания услышанного. Хотя по большому счету, я вроде бы еще при нашем знакомстве должна была осознать, что в ее детдомовской жизни – существовала совершенно другая, слава богу, неизвестная мне, шкала оценки окружающего мира. Так, к примеру, по ее словам, неизвестный повадившийся таскать деньги и личные вещи, был неизмеримо хуже, компашки подонков, устраивавшей у них чуть ли не ежедневные изнасилования. Ну а парнишка, промышляющий сутенерством, считался чуть ли не святым, так как никого силой не заставлял «работать», защищал своих девочек и мальчиков (да и мальчиков) от насильников, да еще денег давал «по справедливости»… Единственный, по Симкиному мнению, недостаток его бизнеса – это поганая клиентура. Мол, лучше в очередной раз пережить жестокое изнасилование в исполнении регулярно моющейся сволочи, чем по доброй воле обслуживать пьяно-буйного шоферюгу, неделями солившегося в своем поту.

Моя чуйность раскрашивала ее откровения, улавливая неподдельно-яркие запахи чувств, от чего душа материлась, а внутренний голос обреченно констатировал: я бы сломалась. Правда, мои волнения и переживания не произвели нужного впечатления на детдомовку, поэтому все предложения по изменению ее ситуации встречались, мягко говоря, язвительно. Вот только к Тимуру на тренировку она в виде одолжения согласилась сходить. Да и то после долгих уговоров. Теперь же оказалось, что я привела ее из огня, да в полымя. Ну, кто знал, что мужик в летах поведется на недозрелую девчонку? А она, дурочка, даже не понимает, как это все неправильно.

Неожиданный резкий запах ревности, вырвав меня из размышлений, заставил внимательней присмотреться к стремительно краснеющей Симке. Сердито сжатые губы в сочетании с насупленными бровями смотрелись бы весьма забавно, если бы не ощущаемые чувства. Такой насыщенный ядовито-терпкий аромат, по сравнению с которым ревность одногруппниц казалась мелкой детской обидой. В Симке же бурлило что-то более серьезное. Даже можно сказать более основательное. Она неторопливым злобным взглядом прошлась по мне снизу доверху и почти не дрогнувшим голосом спросила:

– А ты что, сама на него планы строишь?

– Я? – мозг пробило пониманием к кому именно меня ревнуют, заставив резко выдохнуть, – Нет!

Видимо вместе с ответом до Симки донеслась и моя искренность. Ее лоб разгладился, глаза в радостной надежде широко распахнулись и словно все лицо осветилось изнутри.

– Честно? – счастливо переспросила она.

– Да он же старый! – честно бухнула я в ответ.

– Глупая ты, Ленка, – ответила девчонка с улыбкой, напомнившей мою бабушку, когда та упрекает нерушимым «Вот доживешь до моих лет, узнаешь», – Большая, но глупая. Разве возраст главное?

– А что главное? – слегка раздражаясь на взрослость собеседницы, переспросила я.

– Отношение.

– Любовь что ли?

– Ой, да не смеши. Что во мне любить-то? Эти два прыщика что ли? – она выразительно дернула майку в районе груди. – Дело именно в том, как человек относится к тебе. Насколько он отзывчив, нежен…

– Господи, Симка, – я оттерла внезапно выступивший пот, – ты мне что, подробности о своих постельных ощущениях поведать хочешь?

– Да причем здесь постель! – девчонка гневно сверкнула глазами, – я говорю о том, как человек к тебе по жизни относится. Тигрэ во мне личность видит. Пусть маленькую и неразумную, но личность! Он заботится обо мне…

– Стоп. Подожди секундочку, – я указательными пальцами сжала виски, пытаясь как-то стабилизировать скачущие в голове мысли, – когда мы встретились, ты очень четко заявляла, что те, кто тягает мелких детей для взрослых забав, все как