себя, теперь замыкай…
Мой локоть уперся в его, ныло запястье и в ушах все еще звенело. В ухе. В одном. В другое продолжала урчать тьма.
— Теперь по стяжке до управляющей схемы. Узлы видишь?
Я неуверенно кивнула и нервно облизала губы, во рту пересохло и было как-то…
— Не отвлекайся. Схема. Узлы. Видишь?
— Угу, — сдавленно отозвалась я, таращась на мертвого, который застыл, не шевелясь, распяленный на темных лентах чужой силы, чо просто удерживала его на месте.
— Твое подчинение очень удачно легло на нижний треугольник. Из рогатки стреляла когда-нибудь?
— Что? Да. Зачем?
— За… Тлен и пепел… Что за дрянь на тебе?
Вторая рука ловко скользнула в вырез рубашки, прохладные пальца прошлись по коже, сомкнулись вокруг экранирующего амулета. Рывок и я словно вдохнула свежего воздуха. И звенеть перестало, и стало так… и…
— Хорошо, — довольно муркнула тьма. — Давай пульсар. Маленький и плотный. Как горошинка. В основание нитей.
Да легко! Это теперь-то, когда ничего не мешает! Да я сейчас…
Трепещущий в моей левой руке сгусток энергии, голубой с зеленоватыми прожилками, лег поверх стяжки, которую я держала правой.
— А теперь, как из рогатки, по управляющей схеме. Давай. — Губы все-таки коснулись горящего уха, я вздрогнула, покрылась пупырышками от макушки до пяток и жахнула со все дури.
Узлы схемы, которую я видела другим зрением, получив критический заряд, вспыхнули гирляндой и рассыпались, а три моих управляющих нити вплавились в корявую ауру мертвого. Он прилег на пол и свернулся в позу зародыша. Темные ленты опали и потянулись к хозяину.
— Все, — снова заурчала тьма, — он твой.
— Холин! — раздался сзади нетерпеливый хрипловатый голос. — Может хватит уже с ней обжиматься и дашь мне сделать свою работу? От ваших игр сейчас не только это заново встанет. — С нескольких сторон послышались сдавленные смешки и один знакомый ржач. — А еще и то, что он надкусил.
— Став, — тьма отодвинулась, выпуская меня и стало вдруг неуютно, — технически, вызов приняло 2-е Восточное, значит работа моя. И потом, ты мешаешь процессу обучения.
— Технически, это все же Южный участок, а не второй Восточный. Так что можешь возвращаться на то гульбище, с которого ты такой благостный явился, и стажерку свою с собой прихвати. Там и доучишь.
По углам снова ржали. Мастер-некромант Став, оказавшийся гномом (чудны дела твои Мироздание) взглянув, прошел мимо меня в дом, сразу же навесил светляков и деловито склонился над жертвой, полностью игнорируя мертвого. Я радовалась, что во дворе достаточно темно, чтобы окружающие, а было их как минимум команда ловцов, несколько патрульных и его самодовольство Холин, не могли разглядеть моих пылающих от смущения и стыда щек. Я все еще не могла заставить себя повернуться и посмотреть на последнего. А он подкрался и встал рядом. На нем был костюм и стильные туфли, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, галстук бабочка, мятой лентой свисал из-под воротника. Собранные в хвост волосы небрежно лежали на плече. Руки были сунуты в карманы, большие пальцы торчали наружу. Пижон.
Словно отозвавшись на мои мысли, Холин отвел взгляд от Става, за действиями которого наблюдал, чуть прищурившись, и посмотрел на меня.
— Самобичевание вещь полезная, но не обязательная, стажер Ливиу, — выдал он, качнувшись с мысков на пятки, словно ему под подошвами припекало, дернул щекой. — Что стоим? Поисковая сеть, только без кривых якорных знаков левой задней пяткой, и обход по периметру. И пободрее.
— Доброй ночи, — сказал выходящий из тени за домом знакомый по происшествию на кладбище ловец-вампир, сияя мне клыкастой улыбкой, как солнышко в ясный день. — Ваша “бита” была изумительно прекрасна, мисс.
Позорище, они все видели этот фарс с самого начала. Холин, скотина, небось и якорь сам потер, и прибывших на место надзоровцев придержал.
— Мар, хватит уже тирана изображать, дай девочке дух перевести, — Дан четко отработал куртуазный поклон, явил на ладони бутон цвета крови и преподнес мне.
— Перевела уже. Наверняка и вздремнуть успела, — отозвался некромант, взмахом руки развеивая начарованный цветок, — потому что задание получено, а она еще здесь.
Я стояла у ограду, собираясь раскинуть поисковку, но призадумалась. Амулета на мне не было, остатки “радужного сна” под воздействием убойной дозы адреналина развеялись как, хм, сон, значит, мое побочное очарование, подкрепленное полнолунием, должно действовать если не как кувалда, то как та же помянутая Даном “бита”. И хоть вампиры мало восприимчивы к подобного рода магии — сами мастера — ловца похоже приложило. Или он сам по себе такой любвеобильный. Даже Став мне в декольте, которое как раз на уровне его глаз находится, глаза косил. Холин же был, как… Холин. Или нет? Я хрустнула суставами, завязала пальцы в фигуру, поскребла по сусекам, потому что резерв показывал дно, ухмыльнувшись, потянула извне разлитую вокруг дармовую силу и получила воздушный подзатыльник.
— Халтура, заново. По сопряжению разнополюсных потоков спрошу отдельно. Сеть.
— Да, мастер Холин, как скажете, мастер Холин, слушаюсь и повинуюсь, мастер Холин, — забормотала я под нос, заново выстраивая матрицу у себя в голове и выворачивая пальцы, — а не пошли бы вы лесом, мастер Холин.
— И слышу я по-прежнему хорошо, — отозвался некромант под хихиканье вампира.
Сеть легла, а у меня внутри было на донышке, только на светляк и хватит, но я вполне удовлетворилась луной и пошла вдоль ограды по направлению к маячившему впереди заросшему рогозом пруду, наслаждаясь спокойствием, потому что Став позвал Холина внутрь дома. Говорили они довольно громко, гномы вообще громкие.
— Холин, сколько говоришь тут должно быть? Трое? А тела всего два.
— …жет …о …вой. — Это Дан.
— Нет тут живых, даже эта хилая кривая сетка, чья бы она ни была, подтверждает. Гончих через поисковку все равно не увидеть, а вот мертвые…
А вот мертвые, вернее мертвый, как раз был. И сейчас он бодро внедрялся в мягкий возделанный огородный грунт, отчего вполне себе зрелые морковки, задорно помахивая ботвой, сами собой скатывались в борозды по бокам. И вот это точно и стопроцентно был упырь. Вернее, отожравшийся (знать бы чем!) неживой, который зароется, закуклится и через пару недель, если не мешать, дозреет до упыря. Как морковка, только дергать не надо, сам выкопается. А из-под разлапистого высокого смородинового куста, припав на длинные тонкие лапы, кралась сотканная из мрака зверюга. Скалилась
